Юрий Егоров - Подарок на рождество

Когда всё для города проходило успешно, Адель становилась весёлой, шутила и слегка подтрунивала над Юлиусом. Ещё заводила музыку и начинала пританцовывать ножками и играть карими глазками. Ладошки упирались в стол, а тоненькие пальчики выделывали в воздухе забавные пируэты. Всё это у Адель получалось весьма забавно. Настроение волшебницы передавалось Юлиусу. Он закуривал дорогую сигару, а носки его туфель начинали выбивать ритм в такт музыке.

Если город провинился, Адель становилась грустной и молчаливой, напоминала ребёнка, у которого отобрали любимую игрушку. Ведь она так надеялась, что трирцы окажутся добрыми по отношению друг к другу. В такие минуты Юлиус жалел её и с трудом подбирал слова утешения.

После чаепития он раскланивался и прощался до следующего Рождества.

– Ты действительно никогда без меня не поднимаешься наверх? – как-то поинтересовался Юлиус, взглядом показав в сторону чердачной комнаты.

– Нет, а зачем это мне? К тому же я даже не знаю, работает ли это в обычные дни? Мы всегда приходим туда вместе и только один раз в году.

– Да, конечно, – согласился Юлиус.

Так много лет они соблюдали правила игры.

Со временем волшебники становились старше. За все эти годы Юлиус настолько привязался к Адели, что после волшебной игры ему не хотелось никуда уходить. Он стал задумываться о своей жизни, о том, что, возможно, магическая сила заключена не в них самих, а в волшебной комнате, которая даёт им возможность жить так долго, медленно старея. Может, не заходи они туда, были бы самыми обычными трирцами. Могли встречаться друг с другом, ходить в театр, устраивать загородные пикники. Создали бы семью и счастливо жили в окружении детей и внуков.

Однажды, когда Адель проиграла, Юлиус перешёл границы допустимого. В то Рождество она сильно расстроилась. Сначала игра складывалась для Адели удачно. Из волшебной комнатки они заглянули в сиротский дом и увидели богато накрытые столы и радостные лица детишек. Адель светилась от счастья. Потом всё изменилось. Картину испортил ростовщик Фридрих. Он грубо потребовал с бедных должников непомерную плату. К этому добавилась драка задир Вилли и Клауса у фонтана святого Петра. А в довершение всего к больному старику Карлу на Фландерштрассе никто не пришёл из родных, друзей и соседей. Адель безнадёжно проиграла. От обиды волшебница заплакала. Вот тогда Юлиус её обнял.

Ему стало жалко невезучую коллегу. Волшебник огорчился своей победой. Он любил этот город и его жителей, среди которых имелись и хорошие, и плохие. Так ведь везде. Почему одни должны нести ответственность за других? Юлиус видел переживания Адели, а ему хотелось наслаждаться зрелищем этого смешного танца её пальчиков, и чтобы она улыбалась и шутила.

Непроизвольно Юлиус погладил её золотые волосы, и тут Адель отпрянула. Руки волшебницы упёрлись ему в грудь. Юлиус потерпел поражение. И с тех пор игра интересовала его меньше, чем отношения с Адель.

«Кто установил все эти правила? Может, вообще не существует никаких правил?» – раздумывал Юлиус.

Прошло больше тридцати лет, как волшебник Юлиус не наказывал жителей Трира. И правда, за время их магии горожане сильно изменились в лучшую сторону, стали добрее и внимательнее по отношению друг к другу. Все последние рождественские праздники Юлиус и Адель не находили в городе ни одного забытого и несчастного. Все, кто нуждался в помощи, получал её от близких и друзей. У собора святой Паулины, рядом с большой рождественской ёлкой, в помощь бедным бургомистр Трира ежегодно открывал благотворительный аукцион. Вырученные средства шли больным и обездоленным. На рыночной площади гильдия торговцев раздавала бесплатные угощения. Дети из знатных домов несли подарки в приюты и богадельни.

Но всё же иногда, во время волшебной игры, выяснялось, что кому-то из горожан недостаточно весело. В прошлый раз из своей чердачной комнатки волшебники увидели в доме старой Барбел, трирской старьёвщицы, скудный стол. Женщина жила с маленькими внуками: Гретой и Диди. Всё, что имелось у них на праздничном столе, – несколько варёных картофелин, кувшин с компотом и яблочный штрудель. В таких случаях Адель, предупреждая недовольство Юлиуса, придумывала для трирцев разные оправдания. Вот и здесь добрая волшебница нашла за что зацепиться.

– Ведь они не одиноки, и у них есть пусть небольшое, но угощение.

Юлиус не решался возражать. Как можно спорить с добросердечной и красивой Адель и лишить себя удовольствия видеть танец её пальчиков, если игра закончится благополучно для трирцев?