Николай Лакутин - Рассказы старого младенца

Эти мысли роились в моей голове в тот момент, когда я безрезультатно пытался спрятаться за потеющими пассажирами, от появившейся в автобусе девицы. И, конечно же, не прошло и минуты, как я почувствовал дружеское похлопывание по спине и услышал это нежное, тающее и располагающее:

– Привет.

Второй электрический разряд вновь проскочил по моей спине и традиционно заземлился где-то в межбрючном пространстве.

Осторожно обернувшись, я увидел неотразимую улыбку Гали.

– Вот так встреча. А я ещё думаю, ты или не ты, – радостно сказала она, ослепив меня блеском не так давно оплаченной мной же улыбки.

– Это ни я! – неубедительно, но очень быстро пришёл ответ сам собой, и как-то даже как будто без моего непосредственного участия сам воспроизвёлся.

– Ну, я так сразу и поняла, когда увидела на тебе этот галстук, который самолично выбирала.

Мой взгляд невольно скользнул в сторону жены. Давно я не видел её столь заинтересованного взгляда. В общей давке автобуса, не знаю, уж как так получилось, я всё-таки какие-то секунды стоял, отвернувшись, но мы стояли весьма неудачной в данных обстоятельствах троицей. Я, Галя, а сразу за её спиной – моя жена и дети.

– Что же ты так быстро ушёл в прошлый раз, – продолжала негромко шептать своим удивительно неуместным сексапильным тоном Галочка, – я проснулась, а тебя и след простыл. Я звонить, а ты недоступен. Ну, теперь-то ты мне попался, теперь никуда не убежишь. Я сегодня как раз весь день свободна.

В моей голове уже вполне отчётливо виделись не столь отдалённые очертания бракоразводного процесса, который я осторожно читал в глазах своей супруги.

– О, кстати, – не закрывался рот Галочки, – вон, смотри, это, кажется, отель.

Она ткнула своим наманикюренным пальцем куда-то в окно.

– Да, точно, отель, кстати, я там бывала, он вполне приличный. Давай выйдем здесь, я по тебе жутко соскучилась. Сейчас мы с тобой…

Галя начала царапаться ноготками вверх по моему галстуку и ухватив его всей пятернёй, потащила меня за собой к выходу.

Когда я поравнялся с женой, та меня ухватила за руку и взглядом потребовала разъяснений. Кстати, сказать, я успел заметить, что хоть Галочка и старалась выражать свои мысли шёпотом, но, по-моему, весь автобус уже забыл о своих смартфонах, ибо такой тишины и внимания к своей персоне я не знал никогда прежде даже на заседаниях местного правительства.

И, конечно, сейчас стоило бы ожидать от меня каких-то нелепых объяснений и попыток оправдаться. Но! Не будь я полпредом, если бы не умел решать каверзные вопросы!

Отметив ещё раз для себя внимание всех пассажиров к нашей ситуации и в очередной раз, столкнувшись с не самым добрым взглядом жены я услышал от всё ещё тянущей меня за галстук Галочки:

– Милый, ну ты чего? Не соскучился что ли? Ты чего такой холодный?

Чего молчишь? Скажи что-нибудь?

Двери автобуса распахнулись, но выходить из него не спешили даже те, кто до сих пор собирался это сделать. Я понял, что настал момент моего выхода.

– Что я молчу? – громко и торжественно на весь автобус объявил я. – А что я должен тебе сказать, дорогая моя Галочка. Ах, да, для начала, пожалуй, следуя правилам хорошего тона не лишним было бы представить тебе мою жену.

Я встал так, чтобы меня видели обе мои… теперь уже видимо бывшие мои женщины.

– Дорогая, познакомься, это моя любовница, Галочка. Галчонок, познакомься, это моя жена, Анна!

И пока дамы сверлили друг друга глазами в нелепой паузе, а автобусные зеваки с нетерпением ждали продолжения, я быстро ретировался в закрывающиеся створки автобусной двери и небывало быстрым шагом направился не помню куда точно, но кажется, я пересёк на своём пути несколько газонов и ограждений.

Теперь вот сижу в уютном тихом ресторанчике, жду свой коньяк и записываю в своём ежедневнике всю эту ситуацию. Помню, личный психолог мне когда-то посоветовал записывать все происходящие со мной сложные моменты жизни, сказал, что это поможет. Не знаю, поможет ли мне это, но почему-то вот сижу – пишу…

***

Данный ежедневник был найден одним любознательным уборщиком в мусорной урне неподалёку от того самого ресторана, где сидел по-видимому тот самый полпред. Знать, рюмочкой коньяка в тот день дело не обошлось, иначе вряд ли бы он позволил себе так опрометчиво выбросить в урну свой ежедневник, в котором, помимо данных событий были и весьма значимые для жизни города мероприятия с соответствующими очень не для огласки заметками.