Катерина Кожевина - Лучшие люди города

Секретарь проводила Лену на рабочее место. Ей достался кабинет географии. Беллинсгаузен, Амундсен и Миклухо-Маклай печально смотрели со стены на зарешеченное окно. В шифоньере за зеленоватым стеклом лежали минералы и какие-то сомнительные окаменелости, образцы торфа и чернозема. Кстати, а где же глобус? Впрочем, ответ она и сама знала.

Парты составили пирамидкой в углу, кроме трех. За двумя на деревянных стульях уже сидели дамы в районе сорока, одетые, как близнецы, в брюки со стрелками и темные трикотажные кофты, плотно натянутые на холмистые животы. Кадровиков Марину и Ирину наняли, чтобы оформить всю ту армию местных рабочих, которых Лене предстояло завлечь.

Они не сразу заметили, что кто-то вошел, увлеченно занимаясь своими делами: Марина подрезала ногти канцелярскими ножницами, а Ирина вязала крючком. Ее новые коллеги подскочили со своих мест и залебезили наперебой: «Ой, Елена… Фёдоровна, верно? А мы вас уже так ждем, так ждем», «Вы хоть выспались? А то лица на вас нету», «А у нас тут все готово уже, журналы завели, квоты по бригадам Григорий Палыч прислал».

Лена не припомнила, чтобы кто-то ее называл так почтительно, по имени-отчеству. Только гаишники, перед тем как вымогать взятку. Она сказала, что новых заданий пока не будет, нужно во всем разобраться и провести одну важную встречу. Ленина парта стояла у окна в самом углу кабинета. На ней было нацарапано: «Помни свои корни. Есть вещи на порядок выше». Последний раз она сидела в классе во время выпускных экзаменов. За окном моросил дождь, свет лампы резал глаза, ноги замерзли. Ее взяли в кольцо директор школы, учительница литературы и классная.

– Будешь сейчас писать под диктовку, раз своей головы на плечах нету.

– Это же надо. Три года ее на медаль вели, пылинки сдували, а она такое выкинула.

– И где хоть капля благодарности? Его ведь в округ отправят, какой позор для школы.

Директор скомкал ее итоговое сочинение, исчерканное красной ручкой. Тема, которую Лена выбрала из утвержденного списка, показалась бы травоядной даже самому строгому педагогу – «Образ Родины в лирике поэтов XX века». Сочинение начиналось с эпиграфа – «Мы – лед под ногами майора». В цитатах, приведенных Леной, также встречались слова «говно» и «вертухай».

– Ты понимаешь, что это все низкий штиль? Это вообще не литература! Такие слова мог бы использовать писатель третьего ряда… Солженицын!

Лена молчала. Она давно презирала их всех, но, стиснув зубы, достала чистый двойной листок.

На подоконнике, рядом с Лениным рабочим местом лежал просроченный календарик с котенком за 2011 год. Интересно, что сейчас делает Макар? Гоняет мяч, выцарапывает на обоях руны или греет уши под батареей? Она взяла календарик и решительно зачеркнула сегодняшний день, 15 октября. Это придало сил. Каждую неделю Лена должна сдавать в Москву сводку о нанятых на стройку, а через полгода отчитаться перед комиссией, которую возглавит лично Корольков, о «завершении комплектации трудовыми ресурсами».

За спиной висела зеленая грифельная доска. На ней Лена будет рисовать звезды – за каждого нанятого рабочего, который приблизит ее к свободе. Так рисовали звезды на советских истребителях за подбитые самолеты врага. Вот и Лена ощущала себя высланной на фронт.

– Елена Фёдоровна, давайте перекусим. Я с собой колбаску принесла, печенье кокосовое. – Ирина опустилась под парту и зашуршала пакетиками.

Лена чувствовала себя оглушенной рыбой, ей не хотелось ничего. Только бы закончился этот день. А за ним следующий и следующий.

– Нет, спасибо, что-то нет аппетита.

– Везет вам, а я вот ем все, что не приколочено. Может, хоть чайку? Марина чайник из дома специально везла.

– Чая, пожалуй, можно.

Лена открыла сумку и достала термокружку, которую купила на свою первую зарплату в «Нефтепромрезерве». Она повертела ее в руках, отскребла ногтем пятно на донышке, а потом все-таки опустила на стол, резко, как будто поставила печать. Теперь всё. Она окончательно приняла правила игры. Своя кружка на работе будет поважнее, чем трудовой договор.

Перед тем как пить чай, Лена решила помыть руки. Марина объяснила ей, как дойти до женского туалета. Едкий запах хлорки, впрочем, стал лучшим навигатором. Внутри не было кабинок, и только низкие бетонные перегородки отделяли унитазы, утопленные в пол. К такой близости с коллегами Лена была не готова.

– Вы не знаете, нет здесь обычных туалетов с дверями? Для учителей?