Катерина Кожевина - Лучшие люди города

– А сколько здесь стоит краб?

– Тараканы-то? Ну, этим рублей 300 красная цена. Но лучше брать по 500. Я знаю надежных людей, обращайтесь.

После крабов начались грибные ряды. На капотах, на леопардовых покрывалах и просто на земле стояли ведра с лисичками, белыми, груздями и неизвестными шариками, похожими на большие шампиньоны.

– Надо же, какие боровики красивые! Вот бы их с картошкой пожарить.

– Э, нет. Грибы я у трассы не советую брать. Вы что же, не знаете, как людей дурят?

– Не-а.

Коля снисходительно посмотрел на Лену и покачал головой:

– Самые лучшие грибы кладут сверху и на дно ведра. В середине – всякий лом и даже червивые. Вот ты купишь ведро, перевернешь его в пакет и не заметишь, что тебя развели. – Коля решил, что настало время перейти на «ты». – Сама-то в Москве родилась?

– В Москве, да. – От этого признания Лене стало неуютно.

– Ну, ты вроде ничего, хорошая девчонка. Но вот ваши к нам когда приехали завод строить, столько гонора у них. Нет, подзаработать, конечно, дали. Я сразу возить народ на стройку подрядился. Но мужики у нас недовольны. Говорят, москвичи посуду не моют, а выбрасывают.

– Что?

– Грязную работу вы не любите и деньгами напоказ сорите. Но это я не про тебя конкретно, ты не думай, – сжалился Коля.

Машина ехала между голых сопок, напоминающих куски халвы. Вдоль дороги вытянулись трехметровые растения с толстым стеблем и широкими листьями.

– Коля, а это у обочины бамбук растет?

– Это? Да борщевик обычный. Он у нас и по 5, и по 6 метров вырастает. А бамбук я покажу тебе потом, когда подъезжать будем. Ты лучше про себя расскажи. Замужем? Дети есть?

– Нету. – Коля полез на приграничную зону острых тем.

– А чего так?

– Не хочу, – Лена не сдержала раздражения в голосе.

– Да ты не нервничай так. Ну нет и нет. Успеешь еще. Я вот недавно открыл для себя одного духовного деятеля, Ошо, – знаешь такого? Так теперь вообще не волнуюсь. Он говорил: «То, что есть, – есть. Остановитесь и увидьте». Никуда теперь не бегаю, спокоен как удав, с женой хорошо стало. Вот смотри, что она подарила, – Коля щелкнул подвеску на зеркале заднего вида. Рядом с георгиевской лентой, крестиком и елочкой болталась разноцветная нитяная мандала.

Через несколько минут сзади пристроился черный BMW , резко подрезал Колин вездеход и умчался за горизонт.

– Ах ты, сука! Куда ж ты так торопишься, унитаз на лыжах! Чтоб тебе там шину пробило, урод! – Коля воспринял обгон как личное оскорбление.

Наконец они добрались до перетяжки над дорогой: «Крюков – город будущего». Лена подумала, что в России есть города светлого будущего и славного прошлого, но хорошо бы нашелся хоть один город настоящего.

Двухэтажные бараки из дерева, черного от влаги, торчали у дороги. Деревьев почти никаких, только низкие кустарники. Кое-где встречались кирпичные дома, огороженные двухметровым металлическим забором. На калитках – таблички-предупреждения про сторожевых собак: «Я добегу до забора за две секунды, а ты?» или «Собака злая, а кот вообще ниндзя».

Лене нужно было забрать ключи в офисе «Нефтепромрезерва» – компания снимала для сотрудников квартиры в центре Крюкова. Хотя различить, где именно у Крюкова центр, непросто: за полчаса город можно пройти насквозь. Офис открыли в районе пятиэтажек. Вскоре Лена поняла, что это и есть местный даунтаун. Маленький пятачок стал эпицентром общественной жизни – больница, две школы, «Сбербанк», ДК, улица Ленина, площадь Ленина, памятник Ленину, церковь-новодел, администрация города и два кафе-конкурента – «Ветерок» и «Тополёк». Она быстро забежала в контору, расписалась в журнале и взяла ключи у секретаря. Сюда Лена вернется завтра и будет приходить еще сто восемьдесят дней, которые тогда представлялись ей худшим временем в жизни.

Коля завел мотор и повез московскую пассажирку в ее временный дом. На перекрестке они остановились. По улице двигалась похоронная процессия, каких Лена никогда не видела. Впереди мужчина нес красный стяг с золотыми иероглифами, за ним на плечах тащили открытый гроб и крышку. На женщинах – белые платки, пара старушек одета в бежевые халаты поверх темных курток и пальто. Вот-вот замашут крыльями и взлетят, как сороки. Коля перехватил Ленин удивленный взгляд:

– Да это корейцы хоронят. Они вообще странный народ. Меня как-то позвали на поминки, так у них надо садиться и есть прямо перед гробом, пока его еще не закопали. Кусок в горло не лезет.