Любовь Коряковская - В обнимку с чемоданом

– А ты не боишься, зараз могу скушать!

– Ой, не смеши, подавишься. Я все круги ада прошёл, с бандитами дружил, только свистни, разорвут, как бешеные псы. По секрету, я и сейчас в аду. От семьи сбежал, двое мальчишек у меня осталось. Наследил я. Где они, что с ними, до сих пор не знаю. Время мутное, каждый за себя. Я бы денег выслал, но по какому адресу? А вот бабла столько органзе передал!

– Крыша, что ли? – переспросил актёр.

– Внутренние ор-га-ны. Как тень по следу ходят, ты прячешься, они отбирают!

– Чего отбирают-то? – переспросила учительница.

– Прибавочную стоимость! – с ухмылкой ответил Бизнес и сплюнул на траву.

– О чём вы, люди? Вы остались живы, оглянитесь вокруг, почувствуйте силу Валаама! Почему человеку так нужны условия на грани смерти? Мы что, только в беде можем быть человечными? Только деньги и потребление спасут нас, так что ли? Потреблять и тратить, тратить и потреблять, и так до смерти? Получается, что мы роботы, и для нас установили программу без души со сломанным духом, – отпарировала Нина.

– Почему без души, – перебил Актёр. – Давайте этот день отмечать праздником, как свой день рождения. Встречаться и орать во всё горло: «Мы живые, мы заново родились! Нам дали шанс, люди…» Я в молодости верил в свой талант. В начале карьеры как у всех: съёмки, репетиции, спектакли, банкеты, фуршеты, девочки! Всё, казалось, шло гладко, но потом я стал относиться к своей профессии как к великому преступлению и обману, я становился участником великого фарса. Актёрская душа – тонкий инструмент, в редких случаях после поломки подлежит восстановлению, и я попробовал наркотики! А вот сейчас вместе с вами понял: нет ничего дороже человеческой жизни, и за неё надо бороться до конца! Я понял, что ценность жизни и состоит в том, чтобы суметь преодолеть всё. По моему мнению, сегодня я состоялся, меня починили! Ура-а-а!

– И меня, – подхватила Кэт.

Бизнес вскрикнул:

– Да хватит философствовать. Смотрите, на небе лестница.

Он всё ещё сидел в лодке и пытался не показывать лица.

– Не всем дано по ней подняться, – ответила Нина.

– Я заплачу́, – вспылил Бизнес и встал во весь рост.

– Не поможет! – прервала его Нина.

– Да, вы правы, – с мечтательным видом ответил профессор. Это лестница Иакова, достигающая неба! Она предваряет принятие человеческого образа в качестве моста между небом и землёй.

– Это провидение, отправляйте в мыслях послания, нас услышат! – предложила Нина.

– Правильно, захлопали все в ладоши.

Бизнес задёргался, будто собрался танцевать брейк. Судорожно потирая ладоши от удовольствия, присоединился к компании и закричал во всю мощь:

– Я хочу сделать совместное предприятие, ваша лестница – мои клиенты! Ты слышишь меня, ангел? С идеями стало туговато. Толстосумам предложить нечего, наелись! Вот я подумал: если они захотят с Богом поговорить? Ну, там у вас место застолбить? Слышь, ангел? Договор сразу, с деньгами проблем не будет…

– Паша, Паша, опомнись…

Она его узнала, но на круглой физиономии Бизнеса отпечаталось: «Любовь прошла, завяли помидоры». Новая тема про небеса ему была роднее, и он не обращал на эту девушку никакого внимания.

– Ты можешь об этом пожалеть! – продолжала кричать, но Паша был непреклонен.

– Господин Бизнес, вглядитесь в эту лестницу! – прошептала Вера Васильевна. Эта же вертолёт над озером кружит, а канатная лестница спущена на воду в помощь нам, туристам. Так что вы банкрот, Бизнес!

При виде вертолёта компания разразилась фонтаном нескончаемого смеха, и все стали готовиться к полёту.

От резкого торможения поезда наша героиня прервала «чтение». Кто-то нажал на стоп-кран.

– Что, приехали?

– Да нет, ещё около часа в пути.

– Тогда я угощаю.

– Зачем?

– Да ладно ломаться. «Курвуазье». Шерше ля фам… и всё такое…

Попутчик стал копошиться в своем кейсе, а наша героиня, отложив дневник в сторону, стала с прищуром его разглядывать.

– Неужели он? Прошло столько лет, а он опять нарисовался! Девчонки сообщили, что он умер! Но нет, судьбу не обманешь. Он, будто чёрт, выскочил из бутылки и начал красоваться как в школьные годы. Он был готов на любые шашни, лишь бы вызвать интерес к своей персоне.

Сидя на диване, принялся что-то нервно искать, вышвыривать из чемодана, сосредоточившись на провианте.

Он был похож и непохож на того парня, и только одна несмываемая деталь могла подтвердить предположение. Шрам!

Сомнения ещё больше раззадорили лирическую натуру, и она продолжила вспоминать. В молодости всё по-настоящему: обиды, прощения, слёзы, всё в копилку взросления. Выдуманный образ тогда не подлежал ревизии, и юношеская влюблённость брала верх над разумом и интеллектом. Но здесь, в купе, опять что-то шевельнулось из прошлого, и она готова была его простить, начав всё сначала.