Земфира Кубанова - Любовь ли это? В любви нет места обману

Прищурившись, посмотрел на стену с часами. Циферблат ночью почти не видно. Благодаря свету от уличного освещения, он заметил, что минутная стрелка подходила к двенадцати. Герман считал, сколько раз она пройдет по цифре 12.

– Один, – Германа трясло изнутри. Ему стало страшно, словно он стоял перед пропастью, и один неосторожный шаг мог оборвать жизнь.

– Два.

– Три.

– Четыре.

Не дождавшись еще одной минуты, Герман вытащил градусник, подошел к окну, всмотрелся.

– 38,9.

Герман взволновался. Надеясь, что ошибся, посмотрел еще раз. Но к сожалению, глаза не обманули.

– Любимая, надо выпить жаропонижающее. Я сейчас принесу таблетки. А еще нужно принять обезболивающее, если болит живот.

С этими словами Герман вышел из комнаты.

Маргарет показалось, что Германа нет уже почти полчаса, хотя он быстро нашел таблетки и прихватил стакан теплой воды.

– Вот любимая, давай выпьем лекарство! Это жаропонижающее, а это обезболивающее.

Передав таблетки в руки жены, Герман одной рукой помог приподняться, а второй – поддерживал стакан с водой, пока она запивала таблетки.

Затем открыл форточку, чтобы проветрить комнату. Лег рядом. Укрыл, подумав, что ей холодно.

Через некоторое время решил: надо раскрыть, чтобы температура спадала быстрее. Герман закрыл форточку, взял пододеяльник из комода и укрыл Маргарет.

Спустя какое-то время Герман почувствовал пот на лбу жены, потрогал шею. Шея тоже мокрая. Он вспомнил: мама в детстве ждала, когда он вспотеет после жаропонижающего, и затем облегченно говорила: «Скоро жар спадет, Гера, и ты сможешь играть».

– Маргарет, ты вспотела, значит, температура спадает! – радостно заявил Герман.

Установив градусник в подмышечную впадину жены, Герман снова наблюдал за минутной стрелкой часов. Мужчина успокоился и больше не испытывал жуткого страха потери близкого человека.

Градусник показывал 37,6. Герман обрадовался.

Маргарет выпила воды и уснула. Герман лег в кровать и тоже уснул.

Маргарет проснулась рано, посмотрела в окно. Светало. Часы на стене показывали почти четыре утра. Маргарет почувствовала снова жар.

– Герман, – произнесла она.

Герман сразу же проснулся.

– Что? Снова жар? – догадался он.

– Да, – ответила Маргарет.

– Нужно вызвать скорую.

– Герман, я не хочу…

Не успела закончить Маргарет, как Герман продолжил:

– Это не шутки, это твое здоровье.

Он снова поставил ей градусник. Подержав 5 минут, Маргарет протянула его Герману. Увиденное повергло его в шок – 39,2…

Он не знал, что делать, что дать выпить Маргарет? Но вдруг его будто ударило током, и он собрался с мыслями и духом: «Скорую! Нужно скорую!».

С этими мыслями Герман направился к выходу из комнаты. Он обернулся и сказал:

– Я сейчас приду. Не вздумай встать с постели.

Маргарет не могла встать, боль в животе не давала пошевелить ногами.

Герман стучал к соседке и громко кричал:

– Мария Григорьевна, это я, Герман!

– Что стряслось, сынок?! – послышался голос Марии Григорьевны.

– Откройте, пожалуйста, дверь. Мне надо позвонить в медпункт! – кричал взволнованный мужчина.

Соседка открыла дверь. Герман вбежал в дом.

– Наберите, пожалуйста, скорую. Маргарет плохо. Жар 39,2, боль в животе.

– Сейчас же вызову. Сынок, иди к ней! – ответила Мария Григорьевна и направилась к столику с телефоном.

Герман вернулся в дом, поднялся по лестнице, на втором этаже вспомнил о воде.

– Надо пить больше воды, – произнес вслух и спустился с лестницы. Взял чистый стакан, набрал воды, почти добрался до второго этажа, но услышал стук в дверь.

Обрадовался: неужели скорая приехала так быстро? Спустился. В этот момент открылась входная дверь, в дом шагнула соседка.

– Маргарет наверху? – спросила она.

– Да, – ответил Герман. По его щекам покатились слезы.

– Ты что, Герман, плачешь? – подходя к нему, спросила Мария Григорьевна.

– Я боюсь. Маму с температурой увезла скорая, и она больше не вернулась домой, – расплакался Герман, как маленький мальчик.

– Сынок, твоя мама была пожилой женщиной, да и болела она серьезным недугом. Все будет хорошо! В этот раз все будет по-другому, вот увидишь.

С этими словами Мария Григорьевна взяла стакан воды и поднялась на второй этаж к Маргарет.

Герман сел на нижнюю ступеньку, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. День, когда ушла его мать, как будто был вчера. Стоял перед глазами. Когда-то его отец, закрывая за собой эту же дверь, сказал: