Злата Федосеева - Школа жизни. Часть 1

Злата была рядом, она рвала какие-то травки, сплетая их в колосок, напевая при этом что-то себе под нос. Мальчик впервые за долгие месяцы не просто улыбался, он смеялся от всей души и сердца. Пока девочка плела свой колосок, Вихрь возился с мальчиком, а Молчун тем временем бегал по кругу, огибая их тела и совсем не страшно скаля пасть. Радомир вдруг замолчал, перестав смеяться и двигаться. Он почувствовал, как невидимая сила наполняет его, перехватывая дыхание. Картинка перед глазами начала меняться и приобретать зыбкое состояние. Все вокруг помутилось и поплыло, а Вихрь тем временем уже спустился к солнечному сплетению мальчика, продолжая усердно вылизывать в этой точке. Молчун же только ускорял темп бега по кругу вокруг них. Злата смеялась звонким хрустальным смехом, раскинув руки. Все померкло.

Темнота. Темнота и холод. Липкое ощущение. Ощущение омерзения и надвигающейся катастрофы. Страх, пробирающий до озноба. Все это длится долго и мучительно. Время остановилось. Когда сознание начало меркнуть, что-то или кто-то будто схватил за шиворот и поднял наверх из-под толщи ледяной воды, давая возможность вновь легким наполниться чистым воздухом. Радомир открыл глаза. Он по-прежнему лежал на поляне, и первое, что он увидел, это прозрачное, чистое, лазурное небо с парящим соколом над ним, радостно возвещающим о перерождении. Солнце близилось к закату.

«Что это было? Который час? Я что, был в отключке?» – Радомир осторожно поднялся и взглянул на дедовы часы, которые ему подарил отец несколько дней назад в честь его семилетия. Судя по стрелкам часов, прошло не меньше четырех часов. Он сильно удивился, почему на нем нет рубахи, а на голову надет венок, сплетенный из трав плотным странным узором, который источал сладковато-мускусный запах, дурманящий все вокруг. Странно, но он, встряхнув головой, понял, что совсем не помнит, как здесь оказался и что он вообще тут делал, лишь ощущение счастья и покоя в душе. Вернувшись в дом, он нашел коробку и, аккуратно в нее уложив венок, спрятал ее под кровать.

Вскоре он совсем забыл о том, как чудным образом, ничего не помня, оказался на поляне без рубахи, но с венком на голове, уйдя с головой в учебу. Ему казалось, что, если он будет во всем лучшим, его матушка, покоящаяся на небесах, будет счастлива и гордиться своим отпрыском. В одночасье он превратился из вечно непослушного, самого в себе мальчика в заботливого, во всем помогающего и не перечащего отцу сына. Он увлекся восточными единоборствами, но, не найдя в тренировках успокоения, он стал искать дальше, просто продолжая заниматься самостоятельно, поддерживая уже достигнутую им форму, отрабатывая и изобретая приемы, технику, да и свое отношение к миру. Отец нарадоваться не мог изменениям сына, молчал, боясь спугнуть удачу. А мальчик тем временем, увлекшись единоборствами, как следствие, начал изучать историю, погружаясь вглубь ее лабиринтов и утопая в толще старинных книг, скрупулёзно собранных мужами по отцовской линии в семейной библиотеке, и изучив их все, от корки до корки, он пустился бороздить просторы интернета в поисках истин и сакральности.

Прошло какое-то время, прежде чем он ощутил острое желание поехать вглубь страны в поисках древних поселений проторусcких, древними философами называемых гиперборейцами. Понимая, что его экспедиция займет много времени и потребует немалых средств и особой подготовки, он устроился работать в Макдональдс на полставки. Этот шаг позволит не только продолжить учиться в школе, но и начать откладывать заработанные им денежки на запланированную экспедицию. И вот к одному из лет Радомир собрал необходимую сумму денежных средств, наконец-то позволяющую это сделать.

За эти годы Радомир заметно окреп и возмужал, став красивым мужчиной. Его тело приобрело атлетически подтянутую форму Аполлона. Но главное, в нем появилось особое притяжение, свет, идущий из глубины души, который обезоруживал каждого, кто попадал в круг его общения, ну и физическая красота, конечно. А уж о красоте его бездонных зеленых глаз и говорить не приходится, этих магических зерцал, иногда становящихся карими и столь темными, что невозможно было отвести от них взгляда, при этом не вжавшись в землю. Лишь один взгляд в его магические зерцала – и ты понимаешь, что они взбудоражили твою душу и прежним ты уже никогда не станешь.

При этом Радомир был необщителен и нелюдим, предпочитая уединенную тишину и свободу пространства. Он слишком четко осознавал, какое впечатление производит на окружающих его людей и общество, в котором он живет. Он нравился абсолютно всем, все вокруг хотели с ним дружить, искали возможность к нему приблизиться или, если повезет, хотя бы попасть в его круг общения, чтобы потом, при оказии, в толпе щегольнуть: «А я его знаю, мы дружим». И совсем не имеет значения, что это неправда.