Николай Блажко - …дней убиения старости

© Блажко Н. Р., 2021

© «Издание книг ком», о-макет, 2021

Именно такое заглавие наиболее точно соответствует современной реальности существования такой категории граждан нашей России, как я.

Одно известно почти точно, что начало убиения старика, коим являюсь лично я в возрасте полных 63 лет, есть дата 7 ноября 2010 года. В этот день утром автобус х120КТ отвёз моего сына Сашу от военкомата в Пыть-Ях на распределительный пункт для прохождения армейской службы.

Согласно повестки, заполненной почему-то красным цветом, сегодня надо было явиться к 7.00 утра на место сбора. Я поднялся уже окончательно в пять утра и сделал соответствующие приготовления, чтобы не мешать остальным. Ближе к семи часам утра я начал поторапливать остальных в силу своей дисциплинированности, хотя сын говорил, что раньше восьми утра они не уедут, поэтому не стоит беспокоиться и торопиться.

Погода не по сезону тёплая (+6°С), но третьи сутки идёт беспрерывный дождь.

Сын оказался прав: призывников увезли в 8 часов 20 минут. Колхоз! Такой вывод о работе нашего военкомата, потому что почти все призывники возле военкомата были до и чуть позже семи часов утра. Все, кто был, изрядно промокли и перемёрзли, потому что к рассвету поднялся холодный ветер. Саша был одет легко, поскольку в Пыть-Яхе гражданскую одежду всё равно надо будет выбросить.

Домой подвезли Сашины товарищи. Войдя в квартиру, почувствовал сильную усталость, но всё же сделал ранее запланированную работу по стирке. Хотелось полежать, но уже подошло время идти на митинг в Парк Победы.

Митинг провёл быстро и эффективно, невзирая на крайне отвратительную погоду, которая была мне совершенно безразлична: не более 30 минут; всего пять выступающих. Приняли резолюцию, возложили цветы к памятнику воинам-сибирякам (1941–1945 гг.) и к памятнику Ф.Э. Дзержинскому у здания УВД г. Нижневартовска. Домой на своей машине подвёз А.В. Смирнов, по дороге обсудили вопрос по образованию.

Дома хотел уже ничего не делать – чувство разбитости не давало покоя. Пошёл в магазин за продуктами, потом погладил брюки на завтра на работу. Больше ничего не стал делать.

Звонил Саша: доехали нормально, на обед был суп (какой – не сообщил). Сказал, что зрение даёт минус 6 %, кровь первой группы, резус отрицательный, что и соответствует установленной группе крови. На основании этого только завтра скажут, в какие войска его определят. Настроение нормальное.

Итак, минус шесть процентов, а военврач Нижневартовска определял около пяти, следовательно, предварительная диагностика была верной: около 6 % потери зрения, и моё заявление военкому Сафарову М.Ш. было справедливым.

Если уж быть точным, то дата отсчёта седьмое ноября согласно заглавия условная, потому что шок из военкомата фактически последовал в середине июня до защиты диплома. Шок был сильный: впервые почувствовал общую слабость, головокружение и вялость в ногах. Впервые несколько раз повело при ходьбе, что потребовало усилий удержать равновесие на дороге.

Шок вызван был тем, что военкомат назначил комиссию и определил недельный срок. Это вызвало проблемы не только с поступлением в вуз, но и защиту диплома в техникуме военкомат поставил под большой вопрос – фактически срыв защиты. Срочно пришлось решать вопрос переноса графика защиты дипломного проекта на более ранний срок. Проблема довольно сложная, а через неделю военкомат сообщил, что призыв в армию пока откладывается до осени.

В последние годы нет чёткой продолжительности срока службы, и официальный год службы уже, как правило, увеличивается на 1–4 месяца. Но не это главное. Главное – наш возраст пенсионеров! Нельзя так поступать со старыми людьми: мы можем уйти в мир иной в любой момент, и забирать последнюю надежду у нас в этом нашем проклятом мире – преступление, которое совершает наша государственная власть! Такими фактами она демонстрирует свою враждебность к простым людям – к нашему населению.

Я ставлю себе цель писать ежедневно со дня призыва, но не знаю, смогу ли это выполнять, и не знаю, сколько времени смогу вообще делать записи, потому что нет никакой гарантии относительно моего состояния, а также относительно условий и положения современной российской армии, боеспособность которой методично продолжает уничтожаться по воле западного капитала, прежде всего американского. То есть возникла серьёзная тревога о том, как будет проходить служба и какая она. Одним словом, вызван поток мыслей невероятных по разнообразию, тревоге. Во многих случаях доходящих до абсурда, но я ничего не могу поделать с ними. Пытаюсь от них избавиться, отмахнуться, но они упорно и постоянно преследуют меня. За этот период с июня по сегодняшний день многократно задавался вопросом: «Почему такое со мной происходит?» – и каждый раз ответ один и тот же однозначный: «Старость!»