Виталий Капустянский: В поисках праздника

– Саша, – сказал парень, одетый в спортивный костюм, на котором красовался герб «Сборная СССР».

Крепко сложенный, со скуластым и открытым лицом и волосами, зачесанными назад, он добродушно протянул мне руку.

– Виктор, – крепко пожимая руку, ответил я.

– Женя, – ответил второй спутник, который являлся полной противоположностью своему товарищу.

Худощавый и длинноносый с кучерявой шевелюрой на голове, он выделялся от остальных спутников едким юмором.

– Хорошие у вас рюкзаки. Ребята тренируются, ну что же, это их право, кому-то отдых, а кому-то тренировки, это правильно. Мне это нравится, – сказал Женя, двумя руками пожимая руку недовольному Андрею.

– Семеныч, – сказал третий спутник.

Его имя было принято нами единогласно. Крепкие накаченные ноги выдавали бывшего велосипедиста, все его лицо и тело покрывали веснушки, отчего хотелось пошутить, назвав его муравейником на двух ногах. Добавим к его внешности добродушное, чудаковатое поведение и этот первобытный смех, гортанные звуки которого шли из неизвестных никому недр, от которого все тело дергалось в радостных конвульсиях. После увесистого рюкзака я почувствовал себя голодным, но выпады Андрея вынудили меня остаться в компании.

– Я предлагаю выпить за отъезд. Надо, надо, надо, – нараспев повторял он.

– Андрей, я думаю, здесь не место для пиршества. А кроме того, нам нужно сесть в поезд нормальными людьми.

– Между прочим, это историческое место, отсюда уезжал дедушка Ленин, – иронизировал Женя.

– Андрей, осталось совсем немного до отъезда. Ну, неужели нельзя потерпеть, – убеждал я.

– Все будет нормально. Никто не напьется, так что иди и смело подкрепляйся, не переживай, – заверил меня Саша.

Быстрыми шагами я миновал платформу и влился в блуждающую массу людей и очередей. Недолго думая, я подключился к одной очереди, и скоро молодой человек в синем халате извлек из стеклянного лотка четыре бутерброда с копченой колбасой. Расплатившись, я встал в очередь за шипучей фантой. И, получив холодный стакан оранжевой жидкости, я смачно жевал бутерброд, оставляя на колбасе отчетливые отпечатки своих пальцев. Мой сытый глаз выхватывал наиболее ярких людей. То это был казах в тюбетейке и пестром халате, гордо облизывающий мороженое. То женщина с пышным хвостом волос, одетая в белую марлевку и джинсовую мини-юбку, обладательница длинных, красивых ног. То группа цыган с их вечно грязными детьми. Окончив вокзальный ужин, я зашел в кооперативный туалет и, вымыв тщательно руки, несколько раз освежил холодной водой лицо. Теперь я был удовлетворен и поэтому не спеша сушил руки и слушал разговор симпатичной девушки, дежурившей в кабинке, сидя за кассой, с молодым человеком. Он уговаривал ее куда-то пойти, а она всякий раз, когда он настойчиво смотрел ей в глаза, отворачивалась, пожимая плечами. Так, замечтавшись, я вдруг вспомнил, что неплохо бы узнать, который час. Оставив пару в нерешенном положении, я покинул туалет и вышел за пределы душного зала.

Проходя мимо темного газетного киоска, мой взгляд остановился на электронных часах, входивших тогда в моду, синие цифры показывали время, месяц и год. Шел тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год, вглядываясь в две бесконечности, я и не предполагал, что они предвещают мне бесконечную, бесконечную и бесконечную…

Мой приход никого не удивил, но и не порадовал, каждый жил своей жизнью, но глаза будущих южных туристов были наполнены не только ожиданием, а еще чем-то неизвестным и неиспробованным мной.

– Все-таки не удержались, выпили. Молодцы! – сказал я.

– Короче, Виктор, мы отдыхаем или нет? – взорвался Андрей.

– Да, это сильный отдых, – сказал я.

После моих слов Семеныч разразился гортанным смехом, окидывая всех нас глазами.

– Виктор, мы сами разберемся, что нам делать. Не надо нас учить, – парировал мои слова Володя.