Елена Воздвиженская - Зовите меня Ада

– Да-да, конечно, работайте, – кивнул хирург, задумчиво глядя в спину удаляющейся медсестры.

Петровна уже несколько минут стояла в палисаднике под окном квартиры Ады, спрятавшись в вишнях, и пристально наблюдая, что происходит за стеклом. На город уже опустились сумерки, вечерний август был тёмен и свеж. Ветерок, уже по-осеннему прохладный, холодил голые лодыжки Петровны, одетой в короткие бриджи. Однако она этого даже не замечала, во все глаза глядя на то, что происходило там, за окном. А наблюдать было за чем, в квартире творилось нечто невообразимое, а эта бесстыжая квартирантка даже не удосужилась прикрыть шторы.

На полу большой комнаты, абсолютно обнажённая сидела Ада, в окружении множества чёрных гнутых свечей, пламя их колебалось от её резких движений и плясало по стенам, создавая причудливые, жуткие тени, похожие на рогатые рожи. Рядом с девушкой, на полу, стояла глубокая миска, наполненная до краёв чем-то тёмным, похожим на…

– Кровь?! – словно током вдруг пронзила Петровну страшная догадка, – Она что же, сатанистка? А мы-то думали, что она обычная гулящая девка, как вся эта молодёжь, а тут всё, оказывается, гораздо хуже. Мамочки мои, что творится-то! Сейчас же надо рассказать всё Кузьминичне… Вот только досмотрю до конца.

И она вновь припала жадным взором к светящемуся прямоугольнику окна.

Ада, раскачивалась из стороны в сторону, глаза её были прикрыты, а руки безвольно висели плетьми вдоль тела. Её мерзкий крысёныш бегал вокруг с какой-то сумасшедшей скоростью, удивительным образом не врезаясь в ту миску с непонятным содержимым.

– Бр-р-р, – Петровну передёрнуло, – Какая же гадость. Да что тут такое творится? Может полицию вызвать? Хотя… что я им скажу? Ладно, поглядим, что эта сатанистка ещё выкинет.

Тем временем крыс замер, встал столбиком, словно прислушиваясь к чему-то, повёл носом, затем выбежал из круга, но, добежав до стены, к огромному изумлению Петровны, не свернул, а понёсся, не сбавляя скорости, наверх. Петровна выпучила глаза. Добежав до потолка крыс побежал по нему, а затем вернулся на пол, завершив круг.

Задняя часть комнаты, словно бы отгороженная прочерченной крысом окружностью, заколебалась, воздух за ней начал колыхаться и мутнеть, а Ада всё так же раскачивалась на полу, сидя лицом к окну, наклоняясь всё ниже и ниже, рыжие волосы уже касались пола, и Петровна подумала, что сейчас эта ненормальная точно расшибёт лоб, как внимание её вдруг отвлекло какое-то движение на заднем плане, замеченное краем глаза.

Из темноты прихожей в отрытую настежь дверь комнаты вдруг поползло нечто чёрное, как смоль, похожее на густой, клубящийся туман. Оно двигалось медленно, выпуская огромные ложноножки и перекатываясь в них целиком, а в самой глубине его мерцали два красноватых огонька, похожие на угли в печи. Медленно, но верно создание приближалось к Аделаиде, а та даже не поворачивала головы.

Крыс встал между тьмой и хозяйкой, приподнявшись на задние лапки. Тьма же, дойдя до круга из свечей, растеклась вокруг, попыталась выпустить свои ложноножки внутрь, но не смогла, и тут вдруг Ада открыла глаза, они были пустыми и совершенно белыми, словно кто-то взял ластик и стёр зрачки. Она взяла в руки миску, что стояла у её ног и протянула тьме, та подобралась, изогнулась, сгустилась, и… Петровна увидела, что красные огоньки оказались двумя маленькими глазками, под которыми образовалось подобие рта – длинная узкая щель, без губ и зубов.

Тварь выгнулась над миской, и, приоткрыв пасть, высунула длинный, змееподобный язык, раздвоенный на конце, а затем опустила кончик в миску. Попробовав содержимое, которое, по всей видимости, пришлось ей по вкусу, тварь с жадностью принялась лакать. Багровые капли летели во все стороны, падая на пол, и проливаясь на руки Ады, её обнажённую грудь и лицо с белыми, как полная мёртвая луна, глазами. Наконец, тварь насытилась. Она упала на пол и растеклась вокруг свечей, не решаясь проникнуть внутрь.

Петровна ни жива, ни мертва от ужаса, стояла как вкопанная, не в силах оторвать взгляда от происходящего, и как заворожённая глядя на Аду. А та всё стояла на коленях, держа в протянутых руках миску с кровавыми подтёками. Внезапно из всех углов потянулись тени, сквозь приоткрытую форточку Петровна услышала нарастающий шорох, который становился всё сильнее и сильнее, и перерос в гул, подобный тому, который бывает в самолёте, когда тот взлетает с поверхности земли, и на какой-то миг у пассажиров закладывает уши так, что наступает полная глухота. То же самое испытывала сейчас и Петровна.