Андрей Синельников - Евангелие от Андрея

– Это гениальная женщина! – закричал во все горло Жорик, он вынул открытку, налил в чашу почти полбутылки водки, выпил одним залпом и опять закричал, – Гениальная. Я бы за нее в огонь и воду. Я бы за нее жизнь отдал! Какой я дурак, что упустил!

– Это кто? – очумело спросил Сева.

– Это Айно!

– А как она тебя нашла???

– Она…она…она – ведьма!!! – наконец нашел определение Жорик, – Она ведьма. Она то, что я искал всю жизнь! Едем в Питер!!!

– Жорик. Жорик ты с ума сошел. Какой Питер. Мы граждане Новой Зеландии и приехали сюда с разных концов света. И вспомни, дорогой, ты утоп в Бискайском заливе.

– Едем в Питер!!!

– Постой. Ага, тут еще открытка, – Сева достал из коробки маленькую открыточку. На ней была только одна фраза, – «Не ищи. Меня уже нет». Вот. Она все предвидела. Ты прав. Гениальная женщина.

Оба сели к столу поставили чашу на середину и, глядя на нее, замолчали. Каждый думал о своем.

Геннадия Борисовича вызвали в серый дом на Лубянке. Обыкновенный вызов под Новый Год. Притом последний. Стукнуло шестьдесят, предельный генеральский возраст. В этот раз он вышел из Волги в полной форме. Поправил на голове каракулевую папаху и почти строевым шагом вошел в главный подъезд. Часовые на КПП взяли под козырек. Генерал прошел в лифт, поднялся на командирский этаж. В приемной секретарь поздоровался и сразу пригласил в кабинет главного.

– Здравствуй, здравствуй, старый пень. С Новым Годом! – встретил его на пороге главный.

– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник, – ответил вошедший.

– Да давай сегодня без казенщины, – он улыбнулся, – тем более что у тебя выслуга лет. Садись, – хозяин кабинета вдруг стал серьезным, – Я тут рапорт на имя Президента написал, чтобы продлили тебе срок службы, в связи с тем, что замены тебе нет. Не смотри на меня, как Ленин на буржуазию. Нет тебе замены в тонком деле твоем. У молодежи для твоего тонкого дела, кишка тонка. Извини за каламбур. А из стариков ты у нас один в живых остался из тех, кто с этой чертовщиной связан. Так что, извини, отпустить тебя не могу. Завтра подам рапорт самому.

– Не надо друг, – он впервые назвал его так за многие годы дружбы, – Не надо устал я. Соловки сломали.

– Кстати ты в курсе, что там с твоими напарниками?

– Да было бы смешно, если б я не знал, что у смежников. Тогда ты меня гнать вон должен просто немедленно!

– Так что?

– Брат Христофор. Передал все свои полномочия брату Урбану и отпросился на покой, по здоровью. Провел два месяца на водах в Венгрии, в районе Балатона, где горячие источники. Долго там общался с монахами из старых монастырей и сидел в их библиотеках. Сейчас отдыхает в Норвегии. Рихард Берман получил повышение за расследование судьбы спецподразделения Аненербе «Полярные волки», которое пропало в конце войны, выполняя задание на нашем Полярном Севере под прикрытием дивизии СС «Норд». Однако ушел из отдела и занялся научной работой по истории средневековой Германии, в особенности по истории Тевтонского ордена и охоте на ведьм.

– А что мой визави, Пилигрим?

– Звонил вчера, предложил выпить по чашке коньяка, где-нибудь в тихой кафешке на Арбате. Вам привет и поздравления.

– Так что Гена, подаю я рапорт, или как?

– Не подавай.

– И что ты делать будешь? Если не секрет.

– Я, видишь ли, с Пилигримом хочу книгу написать, да и вообще заняться делом для души. «Имею я право или тварь дрожащая», – так ведь у классика?

– Имеешь Гена, имеешь. Кто воевал, имеет право у тихой речки посидеть. Последний раз спрашиваю. Подавать рапорт?

– Нет!

– Хозяин барин, – большой генерал нажал кнопку звонка. Сказал вошедшему порученцу, – Накройте нам в комнате отдыха и час ко мне никого не пускать, – повернулся к гостю, – Честно говоря, завидую я тебе генерал. Скинешь штаны с лампасами и сам себе хозяин. Думаешь, отпустит тебя дело? Вряд ли…. но попробовать стоит. Завидую. Пойдем, отметим праздник.

В маленькой комнатке он отошел от накрытого столика к окну. Выглянул на улицу. Прямо в окно к нему со стены Детского Мира смотрела валькирия. Она смотрела и улыбалась ледяной улыбкой.

– Ишь, какая Ледяная Внучка, – сам себе сказал главный, – Снегурочка! Не дай бог такой на пути попадаться, – он озорно подмигнул валькирии, повернулся к Геннадию Борисовичу, – Давай по первой!? За Новый Год. За твою отставку!