Владимир Орих - Первое чудо

– Я вас слушаю, – перебил его Дженкинс. – Итак?

– Мне необходим кредит сроком на три года на крупную с у мм у.

– На какую?

– Четыре с половиной миллиона американских долларов.

– Мы не даем кредитов на такие суммы. Если вы гражданин этой страны и ваш проект социально значим, обратитесь к правительству, – сказал Дженкинс.

Питер отреагировал на эту фразу молчанием, давая Дженкинсу возможность вспомнить о своей просьбе. Тот, однако, не собирался возобновлять разговор. Тогда Питер продолжил:

– Условия договора, который я хотел бы вам предложить, являются выгодными для вас.

Дженкинс ухмыльнулся:

– С вашей стороны весьма любезно позаботиться о моей выгоде. Но… – он хотел повторить: «Мы не даем кредитов на такие суммы», а вместо этого почему-то спросил:

– Какие же условия вы хотите мне предложить? Что представляет собой ваш проект?

– Проект, – воодушевился Питер, – предполагает создание, скажем так, некоего музея на экзотическом острове в океане, в тысяче с небольшим миль от берегов континента. Это должно быть весьма интересным и привлекательным для туристов зрелищем. Для осуществления проекта необходимо два года, третий год – начало эксплуатации и получения дохода. Поэтому условия договора предусматривают выплату после первого и второго года по десять процентов суммы кредита, а после третьего – погашение всей суммы плюс сто двадцать процентов. Всего из начальной суммы в четыре с половиной миллиона получается около одиннадцати миллионов…

Питер сделал паузу, ожидая вопроса, но Дженкинс только молча его разглядывал. Лицо банкира ровным счетом ничего не выражало. Питер продолжал:

– Что же касается вашего совета обратиться к правительству – этот вариант я, конечно, рассматривал. Но, во-первых, хотя я лично не сомневаюсь в том, что проект стоит того, чтобы быть воплощенным, убедить в этом же огромное количество членов парламента и чиновников совсем не просто. Начнутся рассуждения об интересах налогоплательщиков, деньги которых, мол, мы собираемся вкладывать неизвестно во что, предложения перенести все это на континент, чтобы каждый мог посмотреть… И, во-вторых, я просто не хочу, чтобы мои интересы как-то пересекались с интересами государства.

– Вы ошибаетесь, господин Нортридж, если думаете, что для заключения договора с нашим банком вам достаточно убедить только меня. Все важные финансовые вопросы решаются правлением банка, – проговорил Дженкинс.

– О вашем влиянии внутри банка известно далеко за его пределами, господин Дженкинс, – парировал Питер с улыбкой.

Дженкинс опять молча разглядывал Питера, при этом с удивлением задавая себе вопрос – почему он дал ему возможность втравить себя в какие-то обсуждения, если сам решил, что с этим клиентом не следует вести никаких дел? Как будто кто-то нашептывал ему на ухо: «Дженкинс, ну что тебе стоит хоть раз в жизни просто сделать доброе дело для хорошего человека?» Он столько раз уже намеревался произнести фразу, после которой разговор никогда не продолжался: «Сожалею, но ничем не могу помочь». И при этом чувствовал, что его так и подмывает узнать поподробнее про этот проект, хотя это совсем не должно было его интересовать. Дженкинс наконец прервал паузу:

– Где вы намерены взять деньги для погашения кредита, если ваш проект окажется несостоятельным?

Питер молча протянул ему листки бумаги, которые достал из кейса. Среди них был проект договора, копии свидетельства о праве собственности на одну треть территории острова Сент в Индийском океане, координаты такие-то, площадь такая-то, а также несколько документов о том, что Питер Нортридж является владельцем яхты, двух самолетов, вертолета, строительных машин, металлообрабатывающих станков… Документы были вполне убедительны, печати, бланки имели вид настоящих… Очевидно, Нортридж владел солидной недвижимостью. На афериста он явно не был похож, к тому же подлинность всех этих документов легко можно было проверить.

Между тем Питеру с большим трудом удавалось скрывать волнение. У него в горле пересохло, а руки, наоборот, стали влажными и прохладными. Что банкиру до его проекта! Для него же это на данный момент – самое главное в жизни, самое, казалось ему, дорогое. Неужели Дженкинс не позарится на такой высокий процент, не клюнет на приманку? Он представил его рыбой с большими выпученными глазами, перламутровой чешуей и красивыми черными хвостом и плавниками, которые медленно, словно веера, качались из стороны в сторону. Рыба-Дженкинс смотрела как завороженная на извивающегося на крючке прямо перед ее носом огромного червя. Она подплывала то с одной стороны, то с другой. Наконец она открыла рот…