Ольга Югова - По ту сторону выбора

– Ты что делаешь, сумасшедшая, я просто спросить!

– Спросить что? Прикурить не найдется, зарядка у телефона села, магазин за углом. Что-то еще, пупсик, или можно уже отпускать?

– Отпусти, сумасшедшая!

– Будем считать, что я тебя здесь не видела, иначе повторю отработку приёма на тебе.

– А ты ничего такая, может погуляем как-нибудь?

– Меня зовут Нина. Это всё, что тебе нужно знать. Захочешь как-то со мной поговорить – найдёшь сам без всяких подсказок, а пока беги, куда ноги глядят, пока я добрая.

– Ишь какая, да больно надо! Пошла ты!

– Нинка, а Нинка! Хватит с парнями знакомиться, мы замёрзли ждать тебя!

– Могли бы за меня и заступиться, мало ли, насильник какой, – подбегая к девчонкам, пробурчала я.

– Какой насильник? – удивилась Людка – Он такой красивый и с виду добрый, что мешать не хотелось. Присмотрись.

– Да ну его. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

***

«Мама и папа, где же вы? Почему вы меня бросили? За что я оказалась в этом дурацком интернате? Меня еще раз трогали за секретные места… Мне не понравилось, но они говорили, что мне должно быть приятно. Мама, мне было неприятно! Я вас очень жду…» – я захлопнула свой детский дневник и залпом осушила палёное вино, которое продал мне местный барыга.

Что за жизнь! Сначала предки сдали в детдом, потом приставания от старших мальчишек, а теперь от меня нормальные люди шарахаются, потому что без слез не взглянешь… Хромаю, кожа вся сухая и морщинистая, в голове щёлкают идеи чокнутые какие-то… Как алкашка!

Мне 22 года, а я не знаю своих родителей. Я была ошибкой природы? Уродом? Вот она я. Училась, работаю, относительно соображаю. Может, они наркоманами были?

Хм… А ведь я могу попробовать найти в интернете. Захожу в «ВКонтакте» и с трясущимися руками начинаю набирать её имя. Точно её? Понятия не имею, что в интернате сказали, то и введу. Так… Мария Самарина. Три варианта. Два не подходят по возрасту: одна из них подросток, другая пожилая женщина, а моя мать родила меня моей ровесницей. Вот. Есть вариант. Честно говоря, в восторг он меня не привел… Потому что я увидела абсолютную копию себя, только постарше… Это она… Но с ней явно что-то не то. По лицу видно, что она долго и упорно пила.

«Надеюсь, это она по мне горюет» – подумала я и осушила очередной бокал вина, посчитав свои мысли за тост.

К чёрту. Зачем оно мне надо? Эти модные статусы разведёнки (а все-таки интересно, это она с моим папашкой развелась или еще хахаля нашла?), явно не баба-работяга. Познакомлюсь еще, а потом всю жизнь тянуть на себе за то, что кинула меня. Так еще и воспользуется квартиркой, которая мне на халяву досталась. Хотя как это на халяву? Я 18 лет жила в аду этого интерната. Мне вообще должны дворец подарить, а не эту халупу однокомнатную, по которой ремонт плачет.

– Ой, Муська, ты же напугала меня! – вскочила я, когда рядом со мной оказалось моя кошка. Я взяла ее сразу после того, как въехала сюда. Вот, кто меня всегда выслушает и поймёт. Потому что её также бросили на улице. Ничего, вместе мы сила. Мы ещё всем покажем!

***

Машинально прохожусь швейной машинкой по ткани, а перед глазами её лицо.

«Может всё-таки связаться с ней? Ну мало ли какие ситуации бывают… Может денег не было, а может муж против… Да какая разница? Я бы никогда не поступила так со своим ребёнком, каким бы он не был. Я всего лишь хромая и вспыльчивая. Не думаю, что такой я уже оказалось при рождении. Значит, скатертью ей дорога…»

– Нина, тебе записка от какого-то молодого человека, – я резко вздрогнула: надо мной возвышалась статная полная женщина, строго давая понять, что она не приветствует никаких записок. Вахтёрша Зинаида Георгиевна – добрая женщина. Но сегодня, видимо, у нее что-то не заладилось.

– Быстро бери, и чтобы я больше не видела этого! Нашли почтальона!

– Спасибо Вам огромное, я перед вами в долгу! – ответила я, чтобы не разозлить её, а сама долго не раскрывала записку и сидела в недоумении. Кто же мог мне послать?

«Неужто мамка соизволила у своей дочери попросить прощения за свой грешок?» – с ухмылкой подумала я.

Записка гласила: «Нина, а меня Паша зовут. Невежливо было не спросить моё имя. Буду ждать тебя там же после работы. Мало ли тебе еще помощь понадобится?»

Вот мерзость какая! Как он еще смеет? Самый отвратительный подкат в моей жизни. Надо будет обойти фабрику с другой стороны, чтобы не встретиться с ним.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».