Варвара Бурун - Люба

– Вы хотя бы мужу позвоните, – предложил незнакомец.

– У меня нет мужа, – ответила она.

– Простите.

– Все нормально. Мы развелись, – почему-то добавила Любовь Андреевна.

– О, прошу прощения, – незнакомец смутился.

– Если вы ещё раз извинитесь, то я решу, что вы не такой уж и добрый человек.

– Да, конечно, прос… Изви… О Боже! Еще немного, и мы с вами пуд соли съедим, – заявил незнакомец.

– Да, прямо друзья не разлей вода.

– Ага, и это ерунда, что мы с вами не знакомы. Разве для дружбы это преграда? На всякий случай меня Михаилом зовут.

– Прямо-таки на всякий?

– Ей-Богу. Что бы не случилось – всегда Михаил. Однообразно, конечно, но я привык.

– А у нас с вами много общего. Меня тоже по любому поводу зовут… – она запнулась. – Любовь Андреевна.

– Но так и быть, вы можете называть меня Любовью, – добавила она.

– Ого! А как же дружба? – продолжал улыбаться Михаил.

– Да, с этим у меня случаются проблемы.

– С чем, с дружбой?

– Нет, с Любовью… В смысле с именем. Ну тогда я иногда ещё Люба.

Колено распухло. Боль в руке усилилась. Любовь Андреевна попыталась встать и вынуждена была сесть обратно. Стало ясно, что без посторонней помощи ей не обойтись. Михаил всё понял.

– Я вызову вам такси, – категорически заявил он.

Она уже не возражала.

– Спасибо!

– Ну да, как же без него.

Такси приехало быстро. Михаил помог ей дойти до машины, сесть на заднее сидение.

– А как вы из машины-то будете выходить? – спросил он.

– Ну не спеша…

– Да? Хотел бы я это видеть, – постояв секунду в задумчивости, он решительно шагнул к передней дверце, открыл её и сел. – Поехали, называйте адрес.

– Ну зачем вы так… Я как-нибудь… У вас, наверное, своих дел хватает.

– Как-нибудь не получится. А дел у меня… Какие дела у пенсионера? Назовите адрес.

Через пять минут машина уже стояла у подъезда дома Любови Андреевны. Михаил оплатил проезд, помог ей выйти из машины, дойти до ступенек подъезда.

– Спасибо вам огромное, теперь я сама…

Любовь Андреевна попыталась подняться на первую ступеньку и невольно вскрикнула от боли.

– Понятно, – сказал Михаил. – Мы пойдем другим путем.

Он перекинул её руку себе за шею, обнял за талию, и они пошли вместе. Так и дошли до самых дверей квартиры Любови Андреевны.

– Спасибо, Михаил. Тут уже я дойду сама.

– Столько спасиб за какой-то час я никогда не получал. Открывайте, может, ещё немного заработаю.

Михаил помог ей дойти до дивана.

– Ну? – спросил он, заняв выжидательную позу.

– Что? – не поняла Любовь Андреевна.

– Ну?

– Ах, да, – Любовь Андреевна улыбнулась. – Спасибо!

– Вот! Ну а что теперь будете делать?

– Дочке позвоню, а там посмотрим.

– Ну и отлично. Тогда мне пора сойти со сцены.

В его руке оказались блокнот и ручка.

– На всякий случай запишу вам мой телефон, если что – звоните.

Он написал номер в блокноте, оторвал страницу и положил на полку серванта.

– Ну был рад знакомству. Даст Бог еще свидимся. Я часто в том кафе сижу, вдруг опять там… так сказать… в магазин зайдете. Тогда снова повеселимся.

Любовь Андреевна улыбнулась:

– Спасибо!

– Да! На посошок!

Вечером пришли дочь Надя и внучка Даша. Дочь обработала все раны, дала обезболивающее.

– Мама, куда ты всё торопишься, пора подумать о своем возрасте: ты теперь пенсионерка! – укоряла дочка.

– Да, доченька, хорошо…

Разговорились.

– Как там папа? – спросила Любовь Андреевна.

– Да как? Плохо, – ответила Надя. – Мы выделили ему комнату на втором этаже, чтоб свежим воздухом дышал. Но он какой-то потерянный ходит. Мама, я сама не пойму, чего ты вдруг так…

– Дочь, не начинай. Мы об этом уже говорили.

– Ладно, ладно. Но мне же больно.

– Извини, доченька.

– Но…

– Наденька, пожалуйста.

– Ладно.

На другой день боль поутихла, но ненамного. С Любовью Андреевной осталась внучка – у неё были каникулы, и она ухаживала за бабушкой. Нога ещё побаливала, и опухоль не сходила. На третий день Любовь Андреевна решила все-таки показаться врачу. Вместе с внучкой кое-как на такси добрались до поликлиники. Снимок обнадежил: перелома нет, но сильный ушиб колена. Врач назначил соответствующее лечение, и они отправились домой.

Целую неделю Любови Андреевне пришлось проваляться на диване. А потом ещё три недели «разрабатывать ногу», как велел врач. Все это время она была практически одна. Даша сразу после визита в поликлинику уехала домой. Вечерами после работы навещала Надя. Убиралась, готовила и, посидев немного, уходила. Так что все дни Любовь Андреевна оставалась наедине с телевизором, книгами и кроссвордами. Но и они не помогали заглушить тяжесть в душе. Прага откладывалась. Так и не дошла она до миграционной службы. Так и ходит она по давно утоптанному кругу и вырваться из него нет никакой возможности. А ещё это чувство одиночества, которое Любовь Андреевна всячески пыталась не замечать или старалась задавить в себе. Сейчас оно вырвалось на свободу и навалилось на неё всей своей тяжестью. Временами накатывал страх перед неизвестностью: справится ли с тем, что ждёт её впереди? И что ждёт? Потом она начинала сердиться на себя: как так случилось и когда случилось, что она начала бояться жизни? Мир такой огромный, а люди постепенно, незаметно как-то отгораживаются от него и живут в своем тесном и неинтересном мирке, который становится для них единственным. Оказывается, вырваться, выползти из него совсем непросто. А жизнь проходит… Нет, надо прервать привычный распорядок, разорвать эту цепь. Любовь Андреевна решила: как только сможет ходить, сразу доберется-таки до миграционной службы и оформит загранпаспорт. Поедет в Прагу, которая давно ей нравится: много читала об этом городе, много видела фотографий и давно хотела увидеть всё вживую.