Роман Сидоркин - Морфо

– Свои! Свои! – кое-как, задыхаясь больше от удара, чем от бега, прокричал парень.

Он был одет в приторно-розовую футболку, рваные на бёдрах джинсы, а все уши были заколоты декоративными железками.

Коля дёрнулся, чтобы отойти, но вдруг в нём что-то слетело. Он сам не понял, почему стал действовать так: каблуком тяжёлого берца с отскоком, чтобы увеличить силу удара, влепил валяющемуся на земле.

– Кто тут тебе, пидарас, свой! А, сука?!

Он бил того снова и снова, не жалея ни жизненно важных участков, ни костей. От остервенения у него поднялась верхняя губа, от чего его красивое, мужественное и в то же время изящное лицо собралось дикими складками, как у больного, бешеного пса.

Он потом не мог вспомнить как его оттащили и обрызгали водой – только после этого туман с глаз упал.

– Ну ты… – сказал тот бородатый и неопределённо покачал головой – так, что было непонятно одобряет он или осуждает.

Над избитым до отслоения тканей человеком стояли двое в чёрном: один быстро дезинфицировал лопнувшие участки кожи, второй доставал из рюкзака перевязочные материалы и подавал первому.

– Это наш был, – глухо сказал один из «штурмовиков» – он нам информацию передал про это поганое сборище.

– Ну и что, он всё равно из этих! – всё ещё в запале выкрикнул Коля.

Немного погодя, когда все остыли, к нему подошёл Длиннорукий.

– Ну ты дал, конечно, – протянул казак – он, конечно, гомик, но он кается и помогает нам.

Коля недоумевающе посмотрел на него. Ведь тот сам приказал его догнать.

– Он раскаялся, пошёл по пути исправления. Может быть даже в аду для него место попрохладней найдётся. Ладно, не бери в голову. Твоё рвение в борьбе за духовную чистоту этого места будет по достоинству оценено. Я возглавляю движение «Девяносто Девяностов» в Краснодарском Крае. Слышал про такое?

– Нет, – честно сказал Коля.

– Ладно. Ты знаком с церковной иерархией?

– Я посещаю приходскую школу.

– Отлично. Вот, мы – это сила и опора матери-церкви. Мы принимаем только самых горячих в вере людей, готовых не словом одним, но и делом стоять за православие и нравственные идеалы Святой Руси.

Он достал из внутреннего кармана камуфлированной жилетки тяжёлый запечатанный конверт с красной печатью.

– Это передай настоятелю своей школы. Лично ему в руки. Следи, чтобы никто из посторонних не вскрыл конверт – его содержимое не увидит даже сам настоятель, его работа только передать конверт по нужному адресу. Мы действуем по всей стране и помогаем своим сторонникам в продвижении по социальной иерархии, чтобы нравственная высота и близость к богу отражались на высоте и положении Христова воина в светском мире. Ещё увидимся, Николай.

Коля, чувствуя гордость, пожал костлявую, сильную ладонь.

По возвращении домой Коля не стал показывать конверт. Во-первых, он совершил нечто ужасное, он даже не был уверен, что избитый выжил. Во-вторых, само движение «Девяносто Девяностов» вызывало в нём серьёзное недоверие. То, что они делали – явно незаконно, а становиться на учёт в комнату полиции и портить свою репутацию он не хотел.

Жизнь тем временем шла своим чередом. В школе решили создать совет старшеклассников, который он нацелился возглавить. Ну, не совсем он: тут скорее несколько интересов переплелись: от отцовских амбиций до желания директора школы, которому нужен был «благонадёжный» и послушный руководитель этого совета, чтобы чего не вышло.

Выборы прошли гладко. Большинство учеников в школе его знало. Правда, это не значит, что они его любили – скорее наоборот, но так часто бывает: люди выбирают тех, кто ассоциативно у них связан с властью, и Коля был как раз таким человеком. В качестве кандидата на пост руководителя совета его лично представил директор. Они вышли на сцену актового зала, держась за руки, и всем всё стало ясно.

Совет состоял из двух представителей каждого класса, начиная с 9го. По задумке муниципальных властей, принявших локальный акт о введении таких советов в школах на территории муниципалитета, эти советы должны были помогать школьному руководству слышать о главных проблемах школьников в рамках школьной организации и решать эти проблемы. Также школьный совет должен был разбирать конфликты и следить за проштрафившимися учениками, чья дорожка явно вела их по наклонной: в сторону наркотиков и тюрьмы. Но на деле, слышно было только тех, кому давал слово председатель совета, поскольку на заседаниях он определял регламент и время выступления.