Еркегали - Все – в одном. Книга основана на реальных событиях, но не имеет с ними ничего общего

В субботу, когда солнце еще не встало, они выехали, погрузившись на телегу с сеном. Дети тут же заснули. Ближе к обеду они подъехали к аулу. Детей удивили расположенные полукругом мягкие домики. Из самого большого, белого домика, вышел плотный, улыбчивый старик в длинном чапане 37, на голове у него была надета круглая тюбетейка. На самом деле ему было не больше сорока лет. Но для них он был самым настоящим стариком, да еще и с бородой.

– Ахан ата 8! Ассалам алейкум! Сеит-Баттал ага положил тетю Умрахию в больницу, просил Вас присмотреть за его дочерью.

– Да, Манап, я в курсе. Он мне писал. Проходите в дом, отдохните с дороги. Завтра мы с тобой сходим на охоту!

– Да нет, Ахан ата, мне сегодня желательно уехать, работа меня ждет.

Они сели за скромный дастархан.

– Куда вы, молодые, вечно торопитесь! Останься хоть на один день! Расскажешь новости. Посидим, попьем кумыс 9, поедим мяса. А то некрасиво получится – приехал издалека, а мы тебя не встретили, не накормили…

– Ну, это же не так!

– Выглядит именно так! Останешься до завтра, а то обижусь. – нарочито грозно проговорил Ахан ата

– Но мне к лекциям готовиться надо…

– Это вас в городе учат перечить старшим?

– Но Ахан ата! Я же…

Тут в разговор вмешалась Нурбике:

– Дядя Манап, мы же вместе завтра поедем домой? Вы же меня не оставите здесь?

Манап покраснел, не зная, что ответить. Он испугался, что девочка может обидеться, а врать не хотелось. Ахан ата рассмеялся, он вообще любил подтрунивать над Манапом, да и просто был весельчаком. Суровый вид нагонял на себя так, для солидности. Решив поддержать племянника, он сказал:

– Нурбике, он тебя не оставит, а пока пойди поиграй, отдохни. Ты же устала с дороги.

– Я не устала!

– Ну, тогда тем более, иди поиграй.

Мужчины еще долго сидели за дастарханом 10, вели неспешную беседу. Нурбике развлекалась тем, что наблюдала за непонятной жизнью аула. Ее удивляло все то, что было обыденным для остальных. Впервые она увидела, откуда берется молоко. Увидела баранов и коз, они были почти такие же как на картинке в книжке. Не обязательно лошадь запрягать в бричку или двуколку, оказывается, можно садиться прямо на нее! Как и для любого другого ребенка, ей каждая минута готовила новое открытие. Тем более, что она попала в другой мир, с другими законами.

Понаблюдав за «тетеньками», лет пятнадцати-шестнадцати, она пошла за ними к роднику. Дернула за веревку и тут раздалось: Мама! Девушки от неожиданности дернулись. Нурбике понравилось, что ее кто-то испугался. Она снова дернула за веревочку. Девушки с воплем: «Шайтан 11! Шайтан!» – стали убегать. Так они еще долго бегали, подыгрывая приезжей девочке, которая на полном серьезе считала себя и свою куклу очень грозными. Коргамбек же занялся скотом, и, по мере сил, пытался помочь по хозяйству. Он скорее мешал взрослым, но ему терпеливо объясняли, что и как нужно делать. Закончился день, полный впечатлений, за ужином. Уснули дети прямо за дастарханом…

Последнее запомнившееся событие, произошло ранним утром следующего дня. Манап собрал мешок и пошел за дверь.

– Дядя Манап! Вы куда?! – догнала его Нурбике.

Манап стоял красный, не знал куда девать глаза, он думал, что ребенок еще спит. Но тут подоспел Ахан ата.

– Так я его в соседний аул послал, надо передать туда очень важную вещь.

– Тогда я с Вами, дядя Манап!

– Ему надо очень быстро туда идти, он сходит и придет, а ты пока его здесь подождешь.

– Ну хорошо, я на этом камне посижу подожду, – демонстративно сложив руки на груди и обиженно надув губки, согласилась Нурбике.

Она смотрела, как он идет в степь, прямо на восход солнца. Он шел, шел и шел, пока не скрылся за холмами. А Ахан ата сел на телегу и поехал немного в другую сторону. Нурбике было невдомек, что они встретятся и поедут к училищу. Девочка еще долго сидела на камне, пока ее не сморил сон. С Манапом они увидятся только через два месяца, но его не простят еще долго. А происшествие это запомнится навсегда…

Нурбике была рада, вернуться домой к своему суровому, молчаливому отцу и матери. Как обычно, вставая утром, под подушкой находила кулек с конфетками, потом завтракала с папой. Обычно, если он был дома, они ели вдвоем, он больше молчал, а она болтала без умолку. Потом Сеит-Баттал уходил на работу, а дочь гуляла по городу с деревянными тротуарами, сопровождаемая нянечкой или мамой, шкодила как все дети: например, по вечерам, закидывала золотые ложки в понравившуюся дырочку в полу. Когда приходил отец, они вдвоем шли в столовую. Для девочки это был целый ритуал, праздник. И готовилась она к нему очень тщательно: волосы должны быть аккуратно причесаны, платьице чистое, глаженое. Вечером папа читал ей перед сном сказки, которые сам же и написал. Это самые теплые и чистые воспоминания, которые она пронесет через всю свою жизнь. Потом настали тридцатые годы, начался голод, правда семьи это не коснулось. Как-то раз, пришлось поехать с отцом по делам на окраину города, и там девочка увидела страшную картину: по обочинам и в арыках, лежали очень худые люди с открытыми ртами и бесцветными стеклянными глазами, а пальцы шевелились как пауки. Страшные, черные рты как будто жевали воздух, другие просто лежали как большие куклы. Отец объяснил: это проезжал театр, у них была дырявая повозка и куклы попадали на дорогу. Поверив в это глупое и странное объяснение, она успокоилась. Но на обратном пути ей пришлось увидеть, как ехала телега, груженная черным хлебом, тут к ней подбежал страшный, тощий, без половины зубов и весь в лохмотьях человек, схватив буханку, стал жевать. Старик, перевозивший повозку, пытался вырвать хлеб, но мужчина, вернее то, что осталось от мужчины, не отдавал. Кучер схватил плеть и стал хлестать грабителя. На помощь человеку с хлыстом пришли проходившие мимо люди. Несмотря на побои, это тощее существо, уже лежа на дороге в грязи, продолжало жевать и не отпускало свою добычу. Кое-как с грехом пополам удалось забрать то, что осталось от хлеба. Кучер сел в повозку и поехал дальше. Но во всем этом девочку удивила реакция самого кучера: отъехав от того места, где завязалась потасовка, он вдруг заплакал. Стало понятно – будь его воля, он отдал бы хоть всю телегу этому голодному, но по каким-то причинам сделать этого не мог. Так к ребенку пришло осознание того, что этот мир не так уж и радужен, и более того, он жесток. Теперь ее стали мучить кошмары, ей снились страшные руки пауки и черные рты. Эти сны будут преследовать ее на протяжении десятилетий.