Евгений Марков - Нештатная ситуация. Фантастический роман

Рабочим костюмом пользоваться для работы ещё не приходилось. Только на тренировках. Риг помнил эти уроки в разное время года на полевых учебных сборах. Самым главным было успеть быстро надеть, закрепить гермошлем, либо наоборот – быстро его снять.

За все два с лишним года работы на модуле Риг никогда не выходил на крышу здания. Просто не было такой команды или инструкции, по которой полагалось находиться снаружи помещения.

Во время учебы на курсах, во всех учебниках и на тренингах, делался упор на то, что завод-автомат находится в чуждой, опасной, даже агрессивной среде, и находиться вне помещения рекомендовалось не в одиночку и в обязательном порядке в полной экипировке в защитном костюме и при оружии.

Датчики наружного наблюдения ничего подозрительного и опасного не показали. «Температура за бортом 21 градус, вредных примесей в составе воздуха не присутствует, погода ясная солнечная, радиационный фон в норме», – выдал информацию аппарат, следящий за погодой.

Риг собрался уже было, выйти за дверь шлюза, но вдруг, кинув взгляд на предупреждающую табличку с надписью «выход за внешний контур только в штатном защитном костюме», улыбнулся, вспомнив, как сегодня утром сдвигал крышу разгрузочной площадки.

Он ещё раз проверил, правильно ли застёгнут костюм и шлем, и вышел на крышу модуля, сверкая на солнце глянцем пластика и металлических поверхностей.

Но блестел на солнце не только он.

С крыши железобетонного модуля, возвышавшегося над округой серой скалой, Риг смотрел на мир, чувствуя себя парящей птицей. Яркий солнечный день кругом, насколько хватало глаз, цвел всеми красками начала лета. С севера, северо-востока до самого горизонта разливались зеленым океаном широколиственные и хвойные леса. Массивы кедровника дыбились к небу пушистыми шапками крон. На западе, у края широкой поляны смешанный лес каскадом крутобоких сопок уходил к голубеющему вдали горному кряжу. А с юга пёстрым ковром расстилалась долина реки. Саму реку было не видать, но русло её угадывалась по зарослям ив и ещё каких-то кустов растений, названия которых он не знал.

«Какой красивый пейзаж», – сказал сам себе Риг, еще раз пожалев, что не учился в детстве рисовать, и, достав фотоаппарат, щелкнул несколько кадров.

В этот день он ещё раз нарушил инструкцию. Приготовив обед, поднялся и накрыл себе стол на крыше и до вечера продолжал составлять план работ на предстоящую трёхнедельную вахту. А за вечерним чаем наблюдал, как огненный шар солнца медленно тает в багрово-свинцовом мареве заката.

Любопытная белка распласталась на сосновой лапе, наблюдая за Ригом. Его вид, столь необычный для лесных обитателей, так поразил её, что она почти полдня провела рядом с ним, прыгая вокруг и возвращаясь обратно, на широкую как ковёр мощную сосновую ветку.

Ветви сосны были так близко что, Риг мог достать их рукой. Вчера он не поленился подняться в бункер и, вернувшись, предложил белке кусочек засохшего хлеба, а сегодня она пришла опять. Белка смотрела, а Риг продолжал работать.

Уже шёл третий день его работы «на стене» – так он называл то, чем занимался. А занимался он тем, что чистил стены бункера от многолетних наслоений.

Поскольку конкретных технологий и инструкций не было, приходилось изобретать всё заново. Комплект промышленного альпиниста, скребки, металлические щётки – всё это было проверено и испытано. Закрепив на крыше трос, он на специальном сиденье опускался к заданному участку стены, и чистил щёткой и стальным скребком.

Казалось, корпус завода постепенно зарастал органикой. Въевшаяся пыль, здесь во влажном лесном воздухе, покрывалась грибами и плесенью. На этот субстрат попадали семена растений и вот уже мелкие травинки прорастали и отмирали, создавая торфянистую основу, на которую снова попадали семена, прорастали, пускали корни и побеги.

Постепенно эти зелёные «островки» на буровато-серой стене разрастались, закреплялись в порах. С точки зрения маскировки, это, может, было бы нормально, но службу технического контроля беспокоило состояние стен. Под этим несанкционированным покрытием вполне реально могли развиться микротрещины климатической эррозии, а это грозило уже потерей прочности стен.

Риг упорно работал, расчищая растительность, и заносил данные хода работ в журнал. Мох и лишайники счищались достаточно легко. Иногда в бетонной стене под слоем мха скрывались довольно глубокие поры, в которых уже успели укорениться травы и деревья. С такими загрязнениями приходилось повозиться подольше, но самую большую трудность создавали плёнки темно-зеленых, подобных болотной тине, водорослей. Происхождение этих водорослей вызывало особое недоумение. Река была близко – за широкой поляной. Но всё же здание было на значительном возвышении и не попадало в зону весенних паводков. Болот в округе тоже не было. Единственное объяснение появлению водорослей было то, что лес, обступивший бетонный корпус, был настолько густым, что под его покровом, действительно, воздух был очень влажным.