Наталья Сумина - Козлик

Проходили дни. Он уже одичал. Забыв, как выглядит мать, он время от времени прибивался к козам, надеясь, что она сама его узнает. Но каждый раз козы уходили по домам и не брали его с собой.

Питался он одной травой, пил из луж. Сильно похудел. Шерсть свалялась. Грязный, покрытый репьями, Козлик отчаянно не хотел сдаваться. Цеплялся за жизнь. Научился обходить стороной собак, держаться подальше от дорог с машинами. Как-то попав в болото, с трудом выбравшись из тины, стал осторожнее относиться к зарослям.

Так прошёл месяц.

Однажды, когда он в очередной раз с надеждой засмотрелся на козу, вдруг почувствовал, как его схватили за рога чьи-то руки. Он дёрнулся изо всех сил. Но руки удержали его.

– Вот это встреча! Ну теперь-то ты от меня не убежишь! Пойдём домой.

– Куда меня тащат? Отпустите! Я должен найти маму. Я не могу уйти отсюда. Это моя единственная надежда.

Козлик кричал, упирался всеми силами. Но чувствовал, что слаб и ему не вырваться. Ах, если бы можно было оторвать рога!

А его тянули, а его тащили, а его толкали.

Он сделал всё, что мог, чтобы остаться там, где, возможно, была его мама. Если бы для этого потребовалось умереть, то он умер бы не раздумывая.

Но молодой организм жил. Отчаянно жил.

Туман застилал глаза. Он не хотел видеть своих похитителей и дом, куда его притащили.

В отчаянии он метался по стайке, где его заперли. Наконец силы оставили его. Он лёг и уснул.

Утром Козлик проснулся от смутно знакомого звука. Кто-то стоял рядом и жевал сено. Кто это? Мама?

– МАМА?! Это ты?

– Да, сынок. Ты дома. Тебя вчера привели. Хозяйка случайно увидела тебя на улице и узнала. Как хорошо, что она смогла тебя поймать. С большим трудом тебя привели домой. Оказывается, ты ушёл с козлами очень далеко. Чудо, что ты теперь здесь. Я думаю, что тебя больше не выпустят гулять.

– Я и не хочу. Мама, я больше не хочу быть взрослым козлом. Я хочу, как и прежде, быть твоим маленьким козликом.

– Это невозможно, сынок. Зимой у меня будет другой маленький козлик. Твоё время уже закончилось. Как ты им распорядился – уже неважно. Об этом надо было думать раньше. Теперь тебя отдадут в другой дом. Там будет твоя семья. Будь умным, помни этот урок и постарайся больше не делать таких ошибок. А теперь прощай. За тобой уже идут.

В другом доме, в другой семье Козёл долго тосковал по матери. Но со временем он привык. Постепенно забылась даже она. Но не забылся полученный урок.

Говорят, что наш герой дожил до глубокой старости. Стал отцом большого племени. Вожаком стада. Никогда он больше не позволял себе безрассудства, чем немало удивлял своих хозяев…

Странный дом на окраине городка. Старый, давно заброшенный. Он старательно прячется в глубине парка, такого же старого и заброшенного, как время. Иногда он, устав прятаться, просто дремлет среди старых корявых деревьев.

Уставший старый дом. Сколько хранит он тайн. Иногда тёмными одинокими ночами вспоминает он прошлые года. Вспоминает свою молодость, зрелость. Своих хозяев. Как могли бросить его они?! Как могли забыть? Столько выстрадано вместе с ними, столько пережито!

А ведь были времена, когда по его полам бегали маленькие ножки детишек. Как забавно шлёпали они по голым доскам!

Ещё вспоминаются разные туфли. В праздники иногда его полы больно топтали высокие каблуки. Особенно доставалось ему от шпилек. Как он не любил их! Они оставляли на нём заметные следы, которые долго не проходили.

Другое дело тапочки. Дому они даже сначала понравились, но потом он понял, что вместе с тапочками к хозяевам пришла старость. Уже реже появлялись детские ножки, реже звучали молодые голоса.

Руки хозяина уже не так крепко брались за все ремонты по дому, а хозяйка уже не так тщательно могла вымыть его.

Потом был очень грустный день. Было много народу, много слёз. Хозяйку унесли, и больше она никогда не приходила в дом. Немытый, растерянный, дом сам оплакивал её вместе с хозяином.

А потом не стало и его. Дом заколотили. Его чистые, когда-то блестящие глаза-окна были перечёркнуты досками.

И понеслась череда других хозяев. Они приходили, уходили. Дом передавался из рук в руки. Но никто в нём так и не жил.

Дом старел, ветшал.

И вот уже несколько лет в него никто не заходил.

Больной, ветхий, старый. Дом доживал свои последние годочки.

Иногда тёмными ночами ему чудилось, что придёт утро, и он ещё сможет стряхнуть с себя прошедшие годы, выпрямиться, заиграть красками, и все увидят, что он молод душой. Что в нём ещё есть силы и тепло очага. Но приходил день, и дом понимал, что нет больше сил и жить в нём могут только сквозняки.