Александр Левинтов - 2 | Драмы. 1989–2020 гг.

Воины в недоумении переглядываются, пожимают плечами.

ПЕРВЫЙ ВОИН: Но зачем?

ЭЛЕАЗАР: Город, избранный Богом как свой домом, Богом же и покинут. Храм разорен, и первосвященник вручил ключ от Храма Всевышнему, и Тот забрал его – это видели все. Бог оставил и проклял Иудею. Он оставил и проклял свой народ. Нас – тысяча, римлян – пятнадцать тысяч. Нам их не одолеть. Но мы им не сдадимся.

Мы, ессеи, знали Его волю уже более двухсот лет, но нам велено молчать. Слушайте ж великую тайну!

Не смерть, но жизнь – несчастье для людей. При рождении ангелы жестокие вколачивают грубыми гвоздями наши робкие и нежные души в неказистую плоть тел, обрекая души на стеснения, страдания и соблазны. Души ропщут и стонут – и потом всю жизнь влачат свое жалкое существование в нашей порочной и неверной плоти. Лишь смерть приносит освобождение от мук. Смерть – это освобождение и избавление!

Горько я ошибался бы, если бы оказалось, что вы честны и храбры только в бою и в жизни. Мужайтесь! И не бойтесь смерти – она и есть смысл нашей жизни!

И подумайте, чего мы избежим, умерев: позора, плена, рабства – нашего и наших жен и детей. Нет, лучше смерть со славой и в свободе, ради свободы! Пока эти руки свободны, они еще сослужат нам прекрасную службу! Умрем, не познав рабства! Умрем с нашими женами и детьми, утешаясь тем, что это – легкая и возвышенная смерть, а не унизительные истязания врагов наших! Так повелевает Закон, того требует и о том нас молят наши родные, беспомощные и беззащитные теперь. Римляне лелеют сладкую надежду взять нас в плен и глумиться над нами и нашими женами – мы заставим их ужаснуться нашей смерти и изумиться нашему героизму!

ШЕСТОЙ ВОИН (решительно) : Довольно! У нас осталось мало времени, а римляне с рассветом будут здесь!

ЭЛЕАЗАР: Итак, сносите на площадь все припасы и запасы, вот сюда. Тащите и все сокровища – мы устроим из них прощальный костер.

Войдем в свои дома и пронзим мечами тела любимых наших, отпуская их души на волю, к Господу и вечному блаженству.

Потом десятские соберут своих воинов, и будем метать жребий – девять черных и один белый камень. Мы станем подлинными братьями по крови: на кого падет белый камень, тот должен убить девять своих товарищей. Оставшаяся сотня собирается здесь.

И мы вновь разобъемся на десятки. И вновь будем метать жребий. И вытащивший белый камень, зарежет девять своих товарищей. И оставшиеся десять опять будут метать – и на кого придется белый камень, прикончит остальных и заколется сам. Ему будет трудней всех оправдаться перед Господом: на нем больше всех убийств своих соплеменников и братьев, на нем – непрощаемый и несмываемый позор самоубийцы. Избави вас от этой участи, но одному из нас надо быть им.

Воины расходятся под звуки грозного марша.

СЦЕНА 6. Резня

Один из воинов в своем семействе: здесь жена, его мать и две дочери.

ЖЕНА ВОИНА: Я знаю, что решил военный совет. Мы готовы. Мы оделись в чистые одежды, чтобы запятнать их нашей чистой кровью. Мы уже помолились Богу – и Он сказал сердцам нашим: «Правильно!». Не бойся, и пусть не дрогнет твоя рука.

ВОИН: Никогда не думал, что когда-нибудь мне придется выбирать между вами и Господом.

МАТЬ ВОИНА: Тут нет выбора – Господь с нами, и Он примет нас с радостью с твоих рук на свои. Мы упадем в Его объятья – и ты придешь к нам, и мы вновь будем вместе – теперь уже навсегда. А сейчас (становится на колени) прости нас за все неправедные слова, поступки и мысли (жена и дочери также встают на колени) . Прости нас ты и Ты, Всевышний.

Воин встает на колени перед ними и шепчет вместе с ними молитвы, затем встает и начинается ужасная кровавая резня, в хладнокровном исступлении, под вихревую мелодию и в кровавых сполохах мечущегося света.

СЦЕНА 7. Прощание Элеазара и Марии

На сцену выходят последние люди Масады. Среди них – Элеазар и Мария.

ПЕРВЫЙ ВОИН: Ну, вот, и все. Остался лишь этот, последний акт.

ВТОРОЙ ВОИН: Они не пролили ни одной слезы.

ТРЕТИЙ ВОИН: И ни единого вздоха. В глазах моей матери я видел ее и свою смерть.

ЧЕТВЕРТЫЙ ВОИН: Мой товарищ, с которым я перенес столько испытаний в боях и походах, помогал мне заколоть его, сжимая рукоять меча. Он очень сожалел, что грех убийства пал на меня, а не на него.

ПЯТЫЙ ВОИН: Я весь в крови, теперь уже неважно чьей. И нет мне покоя, пока не смешаю свою кровь с кровью убитых мною.

ЭЛЕАЗАР: Я проклят больше всех – на мне запрет о пролитии крови даже птиц и животных. И нет мне оправдания. И ад настал для меня уже при жизни – сколько ж мук мне предстоит в разворачивающейся передо мной бесконечности?.. Ну, что ж. Бросаем жребий в последний раз.