Кирилл Задырко - Контакт

Голова, шла кругом.

– А-ааа… Наверное, вы, прибыл с колонии? – Угрюмый и задумчивый парень. По выражению лица которого, я мог мало что понять. Густые брови. Широкие скулы. Темная кожа. И миндалевидной формы глаза; такой умный, понимающий взгляд.

Я вспомнил свою жену, с которой вот уже как пару лет в разводе. Мари, постоянно твердила что я очень много времени уделяю исследованиям, которые «никому не нужны» – именно так она и выражалась в тот осенний, памятный на аромат пахнущей листвы в смеси с кружкой пряного латте день. В то время, я только окончил университет. И каждый раз, когда прибывал в процессе работы, жена не желала ничего слышать; об изобретениях, проектах… Ох, если бы она знала – как всё удачно сложится в будущем, увидела перспективу и просто-напросто доверилась мне.

Но, конечно, через череду различных эмоциональных всплесков, которые среди ясного дня гремели раскатистым громом в наших головах – её можно понять. Вообще, могу сказать по исключительно личному опыту: при определённом внимании, каждого человека можно понять. А с пониманием, приходит и осознание того что мир, намного интересней; время, есть важнейший ресурс. И тратить его впустую – равноценно смерти.

Тем временем молодые люди, переглянулись. И снова почудилось то самое внутриглазное свечение, которое наблюдал ранее. Это навело на предположение: такая разновидность закономерности, не может быть просто вымыслом.

– Мы с ребятами вынуждены сообщить о вас в центр контроля населения, – отчеканил монету один из них.

Как дикарь, прибывший с отдалённых уголков цивилизованного мира, я, очень испугался. «Что ещё за центр контроля населения?», холодным потом пробежала мысль по телу.

– Х-мю, – это всё, что смог выдавить из себя. И после осмелившись, заговорил очень тихо, – подождите. Вот, возьмите. Здесь две тысячи евро.

Пряча кошелёк во внутренний карман рубахи насыщенного коричневого цвета «Хаки», протянул им четыре купюры по 500 евро каждая. И моему удивлению не было границ, когда выражения лиц этих ребят – в считанные мгновения, – переменились.

На меня смотрели три пары испуганных глаз.

– Ну нахрен! Это наличка!!! – во всё горло заорала девушка, которая всё это время нагло таращилась в нашу строну.

Теперь, в радиусе звуковых волн этого ядовитого голоска так напоминавшего мне о годах замужества – наблюдатели, взбудоражились.

Интерес к моей скромной персоне доисторического вида (именно так: «доисторический динозавр», моментами раньше выразился недоумённый прохожий с осиным ульем на не пропорционально телу большой голове), перерос во всеобъемлющую картину пёстрой абстракции.

Со стороны, люди напомнили мне о картине, которую однажды довелось наблюдать. На холсте были изображены крестьяне, которые прибывали в царящем вокруг хаосе. Сильный, такой пронизывающий ветер. И языки шального пламени огня, длинными когтями по дереву, вырисовывали прямолинейные образы виднеющихся в дали строений. На фоне покачивающихся деревьев – верхушки которых смотрели на южную сторону снежных гор, – густой, но недостаточно плотный дым. В нем можно было разглядеть отблески сверкающей под лунным светом воды. Не знаю почему, но всеобщая ситуация чем-то напомнила именно эту картину. Может настроением?

Так и сейчас. Я стал свидетелем некоего события, источником которого – как ни странно – по-видимому, являлся я сам. Интересно.

Прибывая в наблюдениях за дальними объектами, и не заметил, как те трое молодых людей испарились. Их будто и не существовало вовсе. По огромной в ширину, но уступающей длине площади. В нескольких десятках метрах, увидел автомобили. Вернее, показалось что видел именно автомобили. Потому как с каждой секундой, пытался растворить сомнения относительно этих плавно несущихся объектов. Секунда, за мгновением; насколько мог прищуриться ближе: «По какому физическому принципу двигаются они?»

– Оставайтесь на месте! – механический голос из рупора, разрезал воздух.

– Вы арестованы за использование наличных средств! Вы имеете гражданские права, если являетесь гражданином цивилизованного мира, – сказал кто-то позади меня уже человеческим голосом.

Я обернулся. А боль… В глазах потемнело.

Голова – слово от огромного количества выпитого спиртного накануне вечером, – раскалывалась. Кисти рук ныли. Левая нога, онемела. Я попытался пошевелиться, но не смог. Руки сдавливали неприятно врезающиеся в кожу тонкие нити. «Что случилось?». В безуспешных попытках высвободиться, заерзал на месте. Стул под поим весом заскрипел. И звук хлопнувшей двери, заставил меня насторожиться. После, услышал громкие шаги каблуков: «Клац… клац… клац…».