Алексей Рыжков - Приключения Дэвида Сторера, дайвера из Галифакса

«Океан постоянно выбрасывал на берег подарки цивилизации. Среди них, – банку из-под газировки, пластиковые бутылки и стаканчики. Банку я разорвал пополам, и принялся затачивать края на камне. Это было глупой затеей, алюминиевые стенки тонкие как папиросная бумага, резать, что либо, они отказывались. Тогда я взялся за верхушку, – здесь металл был потолще. Расплющив её камнем, я заточил один край и получил сносный резак. Он справился даже с тканью жилета, из которой я нарезал полоски и сплел бечевку длиной дюймов двенадцать. Дальше, как казалось, дело за малым, сделать небольшой лук и с помощью него добыть огонь. Я сто раз видел это по ТВ, но у меня ушёл целый день. Только к вечеру я раздул тлеющую искру, и сухие кокосовые волокна вспыхнули. Боже! Как я радовался. Огонь для меня стал настоящим идолом. Теперь я мог запечь моллюсков, которых набрал на прибрежных скалах, но есть сырыми опасался. Мог сделать факел и им приманить из глубин рыбу, мог запечь плоды хлебного дерева, господи, да теперь я мог всё что угодно. Таким для меня стал простой огонь, который мы цивилизованные люди, добываем, так сказать, простым щелчком зажигалки».

Паб на Костал роуд закрылся в десять, и мы поехали ко мне, в пустой и холодный холостяцкий дом на окраине Силвердэйл. Я не выпускал из рук блокнот и почти каждое слово Дэйва фиксировал скорописью. Перед моим мысленным взором невольно вставали величественные картины безбрежного океана, зеленого хаоса джунглей, и боевая раскраска дикарей. Трудно было поверить, что в наш век, такое где-то происходит, но факты были перед моими глазами. Шрамы на лице и теле Дэйва, кое-какие вещицы привезённые им с дикого острова, а главное его глаза. Не сказать, что мы с кузеном так уж близки, но раз в год, а может и чаще, мы видимся. Так что мне есть, с чем сравнивать, – год назад у него были глаза впавшего в депрессию англичанина средних лет, теперь это были глаза человека вернувшегося с тяжелой кровавой войны, пережившего столь многое, что иному хватило бы на несколько жизней. Приведя в порядок свои записи, я, наконец, выстроил их в правильной хронологии – рассказчик Дэйв чудесный, но в эти два дня мы несколько раз перемещались с места на место, готовили еду, пили кофе, чай, кое-что покрепче и в результате воспоминания и фрагменты его рассказа оказались перемешаны, словно в шейкере. Условно его рассказ можно разбить на две неравные части, – до того как он нашел обрывок газеты, и после. До этого трагического момента, Дэйв был обычным европейцем, оторванным от цивилизации, – он приспосабливался, как мог, – добыл огонь, сделал из расщепленного бамбука гарпун, наловчился приманивать рыбу факелом и бить её с выступа скалы. Он провел на острове восемь дней, а на девятый во время обычного утреннего обхода пляжа, он нашел обрывок газеты Nauru Chronicle. Случай? Стечение обстоятельств? Вмешательство высших сил? Как могло случиться, что в руки Дэйва попалась страница именно того номера, в котором была заметка о крушении катера Дельфин. При подходе к берегу у него отказал двигатель, и старое судно разбилось о скалы в какой-то миле от гавани. Все кто был на борту, погибли, и в списке соболезнований была также фамилия Сторер. Выложенные на песке десятифутовые буквы SOS показались Дэйву насмешкой, – он понял, что отныне один, никто не будет его искать, и дальнейшая судьба теперь в его собственных руках. Он взял заточенную шестифутовую палку, неказистую плетёную сумку с кусками завернутой в листья жареной рыбы, пластиковую бутылку с кокосовым соком и пошёл. Пошёл в сторону покрытой густыми джунглями горы.

Довольно скоро Дэйву пришлось взять левее. Подъём был слишком крут, к тому же босые ноги скользили по прелым листьям. Он продирался на запад сквозь ветви опутанные лианами, перебирался через папоротники и упавшие деревья. Он шёл вперед, надеясь, что дальше склон, возможно, будет чуть положе и ему все же удастся взобраться на гору. Теперь, когда стало ясно, что спасателей не будет, оставалось надеяться, лишь на то, что на острове хоть иногда бывают люди. Тогда нужно перебазироваться на то место, куда причаливают лодки, пляж, на который его выбросил шторм, был слишком пустынен – ни одного кострища, никаких следов пребывания людей. Дэйв упорно шёл, старался не обращать внимания на исколотые ноги, саднящие царапины от колючек, лишь иногда делал короткий перерыв – поправить сумку и сделать глоток из бутылки. Прошло немало времени, солнце уже миновало зенит и заскользило по небосводу вниз, Сторер устало опустился на упавшее дерево, отхлебнул из бутылки и тут различил далёкий шум падающей воды. Он вскочил на ноги. Водопад! Богом клянусь! Это водопад! Он ещё раз внимательно прислушался, пытаясь определить направление звука. Джунгли окружали его сплошной зелёно-коричневой стеной и в этой чёртовой мешанине Дэйв мог видеть от силы на тридцать футов, так что приходилось полагаться только на слух. Он сделал десяток шагов. Остановился, снова прислушался. Прошёл еще немного.