Виктория Рогозина - Мизантропия реальности. Нереальная Реальность

– И это мне говорит человек, которого самого никогда не любили и вряд ли полюбят. Да и за что тебя любить, девочка с трудным характером?! Ни один нормальный мужик тебя не вытерпит, – Вольдемар хихикнул.

– Мне жаль тебя, – Евангелина грустно посмотрела прямо в глаза Дарку, и вскоре вернулась к своей работе, привычно отстукивая ритм по клавиатуре.

Оставив дела и кинув Марине отчеты, Вольдемар удалился, и девчонки начали весело щебетать, рассуждая на темы вечного и лишь Ева сидела молча, невидящим взоров уставившись в монитор. Она не слышала, что происходит вокруг, поскольку слова Дарка оставили очередную рану в ее душе. Именно так Ева теряла веру в себя – медленно, постепенно… рубцов на душе становилось все больше и больше.

– Слушай, забей на него, – Марина толкнула ее в плечо. – Как я тебя учила?

– Да-да, и на моей улице будет праздник, – не веря в это произнесла Ева, лишь мысленно осознавая, что нет-нет да и начинает хотя бы иногда хотя бы чуть-чуть верить в это или все-таки надеяться, что так и будет.

– Нет, не так. Давай еще.

– И на моей улице будет праздник.

– И еще раз.

– И на моей улице будет праздник, – Ева усмехнулась.

– Даже не надейся, кошатница! – зло откликнулся из архива Вольдемар. – Тебе это вообще не грозит с таким-то отвратительным характером.

– Девчонки, я наконец-то поняла, чем пахнет эта свечка! – весело воскликнула Леве и продолжила крутить ароматизированную свечку в руках, изредка смешно морща носик.

– Эээ… и чем? – робко спросила Вилена.

– Вазелином.

Секундная пауза и вскоре вся компания зашлась в веселом искреннем смехе.

Вольдемар находился в соседнем кабинете, копался в папках с документами. Он был в ярости. Что возомнила эта девчонка? Она самая обычная и она не может его знать, понимать. Он не ожидал, что есть человек, который разглядит в его глазах правду. Она живая и человечная, но постоянно скрывается за маской безразличия. Она реальна.

Он знал, что Евангелина одинока… и нет в ее жизни тепла. Иногда ему начинает казаться, что он влюблен в нее. Ум, мировоззрение – это приманка.

– Дарк? – за всеми мыслями, он не услышал, как к нему в архив зашла Вилена. Она робко прошла к стеллажу и взглянула на него снизу вверх. Ева никогда себе такого бы не позволила. Она была слишком сильной, чтобы позволить себе подчиниться. И гордая. Иногда казалось, даже если она будет умирать, ни за что не примет ничьей помощи.

– Чего тебе? – тон Вольдемара оказался слишком резкий, отчего Вилена вздрогнула.

– Еще раз так скажешь, челюсть сломаю, – Евангелина быстро зашла в кабинет, забрала нужную папку и также быстро удалилась.

– Даже не сомневаюсь, – буркнул он себе под нос и перевел взгляд на Вилену.

– Я хотела спросить… зачем вы так с ней? Что плохого она вам сделала, что вы так относитесь?

– Как? С ненавистью? – Дарк усмехнулся. – Да, я ее ненавижу, а знаешь почему? Потому что уважаю.

– Я не понимаю, – Вилена растерянно посмотрела на молодого человека. – Она отнеслась ко мне с пониманием, она помогает. Неужели ее есть за что ненавидеть?

– За трудный характер. А трудный в том, что она сильная, – он вздохнул и взглянул на часы. – Пошли пообедаем и я тебе тоже кое-что расскажу.

Вилена кивнула и вышла из архива. На пару минут заглянув в свой кабинет, она предупредила, что ушла на обед с Вольдемаром. Таня подмигнула и сказала пожелание, чтобы соблазнение прошло удачным. Леве сказала, что лучше продинамить. И лишь Евангелина пожелала «Приятного аппетита!».

Вольдемар ждал ее у кулера и повел куда-то на улицу. Недалеко от офиса расположилась кафешка с яркой вывеской «Кофейку?!». Оформление зала оказалось потрясающе уютным и домашним. Официанты обслуживали быстро, без лишних вопросов.

– И что ты хотел рассказать? – Вилена опустила взгляд, наблюдая пенку на кофе.

– Пожалуй я начну с самого начала, но при одном условии. Евангелина не должна ничего знать об этом разговоре.

– Да, все останется между нами, – она поспешно закивала. – Я просто хочу понять вас. Мне кажется Ева очень доброй, она так тепло ко мне отнеслась. Но у нее странная манера проявлять заботу. Что ты о ней можешь рассказать?

– Я начну повествование… Я залез в ее душу так глубоко, что никому другому и не снилось. Я невольно изменяю ее собой… Фактически мы можем стать одним целым, – если я поглощу ее душу, но этого Вольдемар не произнес вслух. – Моя сила ее медленно уничтожает, она не может чувствовать себя в безопасности, пока я жив… Она угасает с каждым днем от того, что я рядом. Это кажется безумным, но это так. Я оставляю в ее душе неизлечимые раны. Нужно видеть в ней много положительных качеств, так как это есть на самом деле. Всю жизнь ей внушали обратное. Я жесток. Я ей играю. Я подумывал сделать так, чтобы она отказалась от меня… ведь иначе ее не спасти. Я не люблю боль и всегда избавляюсь от боли и людей ее причиняющих. Для меня Ева может сослужить верную службу. Она сильна в коммуникации и в мировосприятии, но в целом глупа и невежественна. И что-то мне в этом все-таки нравится. Пожалуй, потому, что я эгоист. А она лицемерна. Она сыграет на своем лице любую эмоцию, но ты никогда не узнаешь, о чем она думает на самом деле.