Александр Гущин - Тёмная сторона светлого Пуктина

– Поплыли мы из Гамбурга, на запад!

Моряк скажет, что переход до Нью-Йорка занимает восемь суток. Переход, не плавание! Потому что торговые суда не плавают, а ходят! В бурном Атлантическом океане этой дневальной Наде телеграммы приходили. Поздравительные. Сорокалетней женщине – двадцать семь лет исполнилось! Прошли мы Азорские острова. Азоры были не тихими. Штормило. Капитана Уткинова сексотпильная морячка, сорокалетняя Надя на свой двадцать седьмой день рождения зовёт! И буфетчица Нина просит придти. Просят женщины! И меня, и жену мою Камилу, и капитана, кухонные морячки приглашают к праздничному столу. Пришёл я с супругой. Непривлекательные буфетчица с дневальной не красивую жену мою радостно привечают. Разглядывают, веселятся. Радуются русские бабы, что страшней себя нашли! Режем мы ножом торт, рассекаем штевнем мусор, раздвигаем форштевнем красные водоросли. Движемся к пуктинскому прогрессу! Дневальная Надя в море Саргассовом потчевала мою жену красным вином. Буфетчица угощала крепким коричневым коньяком. Атлантический океан угощал нас шампанским и серыми, пенными штормами. Все ходили как пьяные! В море и трезвых – качает!

Всякий знает, баба пьяная – вся чужая! Я за свою жену, если она выпивши, не ручаюсь! Все женщины – одинаковы! На передок – все бабы слабы! Коварны на задок подруги! Якобы не видит женщина, что сзади к ней кто-то пристроился! Слежу я за супругой! Вижу: не потребляет алкоголь жена. Значить, будет мне предана. Морские алкогольные застолья наши длились до восьми склянок. До двенадцати часов ночи. Мне на ходовую вахту пора. Било две склянки, в час ночи с мостика слышал я продолжающееся внизу морское веселье. Капитана Уткинова дневальная с буфетчицей грузинской чачей потчевали. Несколько неприглядных моряков мужского пола помогали буфетчице с дневальной спарить хмельного капитана с трезвой женой штурмана. При таких усилиях пуктинских чекистов капитан дальнего плавания Уткинов мог соблазнить мою жену. Мог – а не смог! Не в его вкусе сорокалетние бабы! Бабий век – сорок лет! Уткинов был женат. Капитанова молодая двадцатипятилетняя жена и двое ребятишек, в Петербурге Уткинова ждали. Капитанова жёнка – красавица, в театре она работала. И ждала артистка мужа! Капитан на море для своих детей – деньги зарабатывал!

Пуктиновы сексотки тоже зарабатывали деньги. Мешали морякам работать! Противоречия! И дневальная Надя, и буфетчица Нина, и ни о чём не подозревающая моя жена за восемь дней и семь ночей не обольстили лоха-капитана. Злобно шепчутся чекистки! Обзывают капитана «хронически несексоспособным»!

Пришли мы в Нью-Йорк. Ошвартовались в реке Гудзон. Обосновались у стенки сорокового причала. К дневальной нашей, подруга пришла, вывернутая такая баба, сексоспособная секретутка из Агенства печати новостей. Доложила в АПН дневальная, а значить сообщила шифровкой в ФСБ, что не спарился капитан с женой штурмана! Не рогат я, штурман дальнего плавания! Такого быть не может! Из Российского посольства в США, из Вашингтона российский дипломат к нам на роскошном американском автомобиле прибыл. Дипломат – сексот государства! На борт нашего теплохода поднялось это важное посольское лицо. Зашёл дипломатический сексот на минуту в роскошную каюту капитана. Потом посольская морда три часа сидела в маленькой каюте с серой нашей дневальной. С буфетчицей рыло в рыло, тет-а-тет посольская харя лицо в лицо долго беседовала. А теплоход наш даже и не разгружали! Глупые американцы перепродали пеньку дороже, разумным японцам.

Японцы мне – родственники. Потому что, несмотря на то что мать у меня была русской, считаю я себя крымским татарином. И отправили чекисты Пуктина случать российского капитана со штурманской женой – в умную Японию!

До Японии из Нью-Йорка топать надо три недели. Японо-мама! И весь этот сыр-бор директор ФСБ Пуктин затеял, чтобы наставить мне рога! Отчего я такой великий? От моря! От великого океана! Пуктин считает, что все моряки – должны быть рогаты! Для чекистов это такая же аксиома, как вор должен сидеть в тюрьме! Единство с ним, с разведённым Пуктиным! Пуктин за единую Россию борется. Семья Пуктина – не едина! Разведённую жену Пуктина сейчас любой может соблазнить!

Я едино твою мать, не Президент! Я не Пуктин, моя жена от меня не бежит! Я – морской кочевник, я – моряк! Панамский канал, Тихий океан! Природа! Тихий океан встретил нас тихой погодой. Нефтяные разводы, лодки, яхты, мусор и наш движущийся в Японию теплоход покачивала сонная тихоокеанская зыбь. Тихий океан отличается цветом воды от Атлантического океана. Лишь мусор похожий. Прошло три дня, как прошли Панамский канал. Потом ещё три. Лодки, яхты – исчезли. Мусора вокруг – меньше. Крутится винт российского теплохода! Дымит труба! Моряки без баб воют, а я ничего, не страдаю. Занимаюсь с женой любовью на широтах Гавайских островов. В ритме мёртвой зыби любили мы друг друга в объятиях Тихого океана!