Григорий Зарубин - Человек из рода Лебедей. Рассказ

И наш новенький джип, грозно рыча на светофорах и резких поворотах, увозил нас все дальше и дальше от городской суеты. Точно застоявшийся конь, вырвавшись на заснеженные просторы, уносил в сторону Алтайских гор.

В Бийск приехали, когда уже рассвело. Притормозили у местного супермаркета, чтобы купить торт. Не мешало немножко и прогуляться…

– Мам, мам, – зевала я у кассы, помогая выгружать из тележки товары, – ну зачем деду торт?

– Доча, неприлично являться без подарка, – мама уже вставляла карту в аппарат.

– Ну, не знаю, ему бы хватило и этого, – вздохнула я, указав взглядом на литровый бутыль c виски.

В машине мне мамуля все подробно объяснила, что c моим дедушкой предстоит серьезный разговор на тему его переезда. Спиртному он, как обычно, обрадуется, а потом сдвинет брови, будет ходить из угла в угол по своему «холодильнику» что, дескать, он – не алкаш. Бутылку опустошит, и на этом переговоры закончатся.

– Тогда зачем покупать этот «виски»? – искренне не понимала я, – раз он такой щепетильный…

Мама улыбнулась, ничего не ответив…

Да уж… Дед Гена у нас упертый. Я-то знаю. В прошлом году гостила у него зимой четыре «знатных» денька…

Живет в своем «задрипаном холодильнике» – вагончике на склоне горы. Латает дыры, утепляет его, говорят, уже лет двадцать…

– Это не вагончик! Сколько раз можно объяснять?! – обычно бурчит дед в ответ на мои приставучие вопросы, – это генеральский передвижной штаб на базе «КАМАЗ»!

– Но в нем же нельзя жить, тем более в такие морозища!

– Можно!!! И, посмотри какой вид на долину!

– А куда ты собираешься, на ночь глядя?! – недоумевала я, наблюдая за тем, как дедуля облачался в ватные штаны, пуховик, и крепко навязывал вокруг шеи шарф…

– Спать ложусь! – кряхтел дед, – у тебя-то спальник. Хитрая!

Действительно, в моем спальном мешке было даже жарко. А когда я просыпалась утром, печка уже топилась…

– Деда!

– Чего тебе?

– А почему печку кирпичом не обложишь, все же тебе говорят?

– Кхе! Такую красоту портить глиной! Спи, давай!!!

– Доброй ночи…

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

После обеда благополучно миновали поворот на Горно-Алтайск. Чуйский тракт блестел как мамин маникюр. Однако две огромные фуры, нагоняя жути, валялись на обочине.

На посту полицейский c красным носом и огромными c изморозью усищами вежливо предупредил нас, что по метеосводкам к вечеру погода испортится, – будет метель…

– Дорогу пока не закрыли. Машина, конечно, у вас отличная. Но будьте осторожны! – полицейский c явным любопытством пытался рассмотреть кожаный салон в приоткрытое окно.

– Спасибо! Э! как вас там?! – мама бесцеремонно закрыла окно и хорошенько даванула на газ.

– Петр! Петр Семенович! – понесся вслед за нами полицейский, грузно тряся брюшком.

– Чего?! – мама резко затормозила, открыла дверь.

– Петр я, Семенович! – добежал он, сильно запыхавшись.

– Еще раз спасибо вам, Петенька!!! – мама одарила нового поклонника лучезарной улыбкой. Хлопнула дверью. И мы покатили дальше…

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

Через час остановились на бензоправке c кафешкой…

– Пойдем, котик, кофе попьем, – мама накинула на плечи норковую шубку, порылась в сумочке, – кушать хочешь?

Я сидела, оцепенев, буквально боясь пошевелиться. Отчего-то защемило внутри. Будто c кем-то или c чем-то прощалась…

Этого ощущения не объяснить. Но дальше… c первым моим шагом на снег… я понимала, что… в общем, не важно… кофе так кофе…

На стоянке «примерзло» прилично машин: и многотонные грузовики, и простенькие «фургончики», джипы разных «калибров» c прицепами, старенькие ржавые легковушки…

Ну, вполне очевидно, что дальше по дороге «цивилизации» нет. Даже навигатор мужским бархатным голосом подсказал: «Через сто метров – тупик. Поверните налево». Как говорится: последний «форпост» жизни…

В помещении кафе было многолюдно, душно. Густо пахло спиртным. Посетители явно и уже давненько решили, как следует «встретить» праздник. Всюду гирлянды, мишура, громкая музыка. Все столики заняты, липкий пол от разлитого пива, по-дурацки прибитые рога какого-то бедного животного на стене. Правда, по телеку – показывают биатлон. Это я люблю…

– Хай! – я протиснулась к барной стойке поближе к телевизору.

– Чего желаете!? – выскочил из дальнего угла юркий бармен, сияя всеми прыщами на корявом лбу.