Дмитрий Данилов - Саша, привет!

Совсем пьяный, но вполне держащийся на ногах Серёжа выходит на одной из станций МЦК, вызывает такси, садится в такси, называет адрес своего дома, теперь уже временного. Таксист спрашивает: музыка не помешает? Серёжа отвечает: нормально. И всю поездку в такси оглушительно звучит «Восток FM». Серёжа ловит себя на мысли, что ему это даже как-то странно нравится.

Серёжа подъезжает к своему дому, говорит таксисту: спасибо большое, всего доброго, таксист говорит: и вам спасибо, хорошего вам вечера, Серёжа отвечает: у меня теперь хороших вечеров не бывает, таксист улыбается, Серёжа входит в подъезд, вызывает лифт, поднимается на лифте на нужный этаж, открывает своими ключами дверь в квартиру. Входит в квартиру.

Серёжа раздевается (вешает куртку на вешалку), разувается (пытается стянуть с себя кроссовки, не развязывая шнурков, это получается плохо, ну как-нибудь, ну ладно). Света сидит на кухне с ноутбуком. Серёжа, как бы это сказать, пьян. И между ними происходит следующий разговор:

– Свет, привет.

– Привет. Что-то ты лыка не вяжешь.

– Свет. Ну я это.

– Не, ну я понимаю.

– Свет, я к маме ездил.

– Да, я понимаю, после визита к твоей маме нужно как-то взбодриться.

– Ну, типа, да.

– Сочувствую тебе.

– Спасибо, Света. Ты всегда так мне сочувствуешь.

– Да не за что. А что? Плохо сочувствую? Надо ещё как-то? Какая-то ирония слышится в твоём пьяном голосе.

– Да нет, я так. Ну, просто, учитывая всё… Могла бы не иронизировать.

– М-м-м. Пожалеть тебя? Ну… я тебя жалею. Мне жаль, что всё вот так.

– Ну вот так, прикинь.

– Да, фигня какая-то. Из-за бабы какой-то погибнешь. Серёжа, мне очень жаль. Правда, прямо вот дико жаль.

– Это не из-за бабы, это из-за законов этих диких.

– Ну да. Из-за законов.

– Это же дикость какая-то, да? Двадцать один год! Ну вообще!

– Ну да, дикость. Серёж, ты перед смертью хочешь повозмущаться? Порассуждать о дикости законов?

– Не, ну они правда совсем уже охренели! Так ведь нельзя! Это же дикость прямо вот какая-то!

– Серёжа, понимаю твоё возмущение. Но… как тебе сказать. Ну вот когда Марию-Антуанетту вели на гильотину, она ведь не возмущалась, не кричала: ну как же так, ну почему же моя родная Австрия не заступится за меня!

– Ну при чём тут Мария-Антуанетта?!

– Ну, ваше с ней положение в чём-то похоже. Ну, типа… как тебе объяснить. Когда участь твоя решена, не надо уже дёргаться. Даже словесно. Прими и смирись.

– Легко тебе говорить.

– Нет, не легко.

Света гладит Серёжу по голове, встаёт со своего стула, обнимает его, и тут уже надо вспомнить, что всё это похоже на фильм и что, если постановщику фильма будет угодно, между ними может произойти (или не произойти) любовная сцена.

Помятый, похмельный Серёжа сидит в кабинете завкафедрой. Завкафедрой – классический учёный, старенький, с бородкой, со всеми делами. Или без бородки. Неважно. И между ними происходит следующий разговор:

– Сергей Петрович, мы всё понимаем. Я всё по-человечески понимаю. И совершенно не осуждаю вас. Мне важно, чтобы вы это понимали. Да.

– Николай Степанович, спасибо. Я это ценю. Всегда ценил ваше доброе отношение.

– Да. Да. Спасибо. Сергей Петрович, это, конечно, страшная, дикая история, все мы понимаем. Но, знаете, я вам скажу. Эта дикая история не означает, что вам нужно уйти из университета. В этом плане наша политика вполне либеральна. Я вот как раз и хотел вас спросить: вы хотите продолжить преподавать? Насколько я знаю, там, в тюрьме, у вас будут все возможности.

– Ну, почему бы и нет. Николай Степанович, спасибо за это предложение. Вот уж я не ожидал такого. Думал, меня все проклянут.

– Ну что вы, Сергей Петрович, о чём вы. Все же понимают, что это… Ну, абсурд, абсурд. Ладно, не будем сейчас об этом. Мы все всё понимаем. И мы все ценим вас как бесценного сотрудника. Простите за этот дурацкий каламбур.

– Спасибо большое.

– Я бы хотел, чтобы вы продолжали у нас преподавать. У нас всё равно всё сейчас переводится в онлайн, в зум этот. Вы бы ведь могли?

– Ну, в общем-то, да.

– Ставку мы за вами сохраним. Я похадатайствую, чтобы ещё и повысить вам. Сейчас появились новые возможности. Оформим вас как уникального эксперта. Это только от меня зависит, а ставка может быть в два раза больше. Вам надо только в бухгалтерию сейчас зайти и новый договор подписать. Ну, в общем, вы согласны?

– Ну… в общем, да.

– Сергей Петрович, ну вы как-то вяло реагируете! Радоваться надо! Не каждому сотруднику у нас такие условия предлагают! Я же знаю про эту вашу смертную казнь. Там могут не казнить до глубокой старости, человек может дожить до седин и умереть своей смертью. Говорят, там быстро привыкают и живут обычной жизнью. Будете преподавать, писать статьи, публиковаться. Приободритесь как-то, ну! Вы же учёный! И я, как вы видите, на вашей стороне!