Евгения Высоковская - Уроки ведьмы. Книга первая

Воплощались сны и мысли. Да как я могла упустить! У меня же сбываются гадания на картах! Я не умею гадать в прямом смысле этого слова. Гадалки помнят все значения карт, знают порядок их расклада. У меня же есть такая удобная колода, шуточная, наверное, где расписаны все ситуации: что означает любая карта, в зависимости от того, с какой картой лежит рядом. Но как же часто все сходится! Марина же говорила: не важно, что помогает тебе предсказывать, главное, что тебе это дано. Карты говорят со мной?!

Нельзя, конечно, быть такой уверенной, но записать и рассказать об этом надо.

Память постепенно проснулась и заработала. Она стала помогать мне. Я вспомнила, как несколько лет назад мой отец ездил к своей матери в Молдавию. Моя бабушка совсем старенькая, но в трезвой памяти, и папа расспросил ее о наших предках. С ее слов он нарисовал семейное древо: некую схему, где значились лица, о которых я ничего никогда не слышала. В принципе, это наша, наверное, неурядица. Мы очень мало знаем о своих родственниках, живых и почивших. Мы – в смысле наша семья. Так вот, из рассказов бабушки выходило, что две или три моих пра-пра (не знаю сколько должно быть этих пра-) бабушки были деревенскими знахарками. А одна из них обладала еще и даром ясновидения. Если это семейное, оно обычно передается не меньше, чем через поколение. Молдавская бабушка хоть и двигается еле-еле, может снять свои же боли просто прикосновением ладони. И живет она потому, что живет. И, – чем я особенно восхищаюсь, – когда ее спрашивают, как она себя чувствует, никогда не жалуется. Говорит, что чувствует себя так, как должна в восемьдесят пять лет. Мол, все происходит закономерно. Старенькая, вот и плохо, а жаловаться грех. Старенькая, а живая. Отцу, разумеется, не свойственно ничего сверхъестественного, а я вполне могла перенять через поколение хоть какие-то способности.

Я судорожно строчила в тетрадке, безумно боясь что-либо упустить. Пусть это мелочи, я покажу эти записи Марине, она сама выберет существенное.

Память разошлась. Применительно к данному случаю мне неожиданно вспомнилось, что по маминой линии в роду у нас были цыгане. Не знаю, кто и когда, но бабушка рассказывала, что были, а они ведь самые мастера ворожить. «Ах, колдунья, ах смуглянка, даже страх берет немножко. Ах ты, цыганочка-цыганка, не то дьявол, не то кошка», – есть такая песенка.

Я стала отвлекаться. Память памятью, а мысли принялись скакать, как им заблагорассудится. Что еще? Увы, больше ничего в голову не приходило. Пришлось довольствоваться малым. Ничего, Марина все поймет. Она ведь выбрала меня из всех. А ведь я, в отличие всех, даже не думала об этом. Все, что смогла, я вспомнила. Еще надо было записать вопросы, но их пока не возникало.

Меня занимала идея создания кнотена. Мне нужны были любые две дощечки, на которые я могла нанизывать свои шнурки и выплетать себе помощника. Пока я не могла ничего вложить в смысл узлов, но я могла найти дощечки. Две обычные планки мне показались скучными. Я решила подойти к этому более творчески и… мистически.

Человека, который смог мне помочь, я нашла без труда. Я еще не прекратила общаться с одноклассниками, хотя прошло более десяти лет со дня последнего звонка. Мой школьный приятель Леха не пошел в институт, он с детства любил возиться с деревяшками. Сейчас он был профессиональным резчиком по дереву. Его работы показывали по телевизору, они украшали музеи. Мне не обязателен был уж такой профессионализм, но его способности мне пригодились. Еще больше мне пригодилась его природная тактичность. Он даже не спросил, зачем мне это нужно, просто сделал мне дощечки. Вырезал то, что я просила, отшлифовал, покрыл лаком, сделал дырочки для будущих шнурков. Перед очередным походом к Марине у меня были две замечательные планочки эксклюзивного исполнения.

Я решила, что мои дощечки, пусть это и будет первый кнотен, должны быть и сами преисполнены смысла. По гороскопу друидов мое дерево – сосна. Я попросила Лешу, чтобы он сделал их из этого дерева. По восточному гороскопу я змея, по западному – рыбы. Мои планочки были сделаны в виде длинных плоских рыб, вокруг которых обвивались чешуйчатые змейки. Тригон воды, объединяющий рыб, скорпионов и раков: и на моих рыбах осели капли воды. Леша искусно вырезал их, и под блестящим слоем лака казалось, что это действительно живые водяные капельки. Отверстия в планках он проделал практически незаметные, дабы не портить общего вида, но мне не составило труда вдеть сквозь них шнурок. Я полагала, что справилась с домашним заданием, ну если не на пять, то на пять с минусом точно. Конечно, это не я, а Леха справился, но ведь идеи были мои. Леша же за труды получил бутылку неплохого коньяка, чему был очень даже рад: не дурак он был выпить.