Константин Стерликов - Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 1

– Кто вы есть такой? – вскидывает голову связанный обер-лейтенант, произнося на ломанном русском, – Что происходит?

– Кто я? – поворачивается командир и с легкой улыбкой декламирует на чистом немецком:

– Ich – Oberst Pavel jagunov, Kommandant der unterirdischen Garnison der ajimushkai kamenolomen… Ihre Zeit ist vorbei, meine Herren!

(– Я – полковник Павел Ягунов, командир подземного гарнизона Аджимушкайских каменоломен…

Ваше время кончилось, господа!)

Крымфронт, расположение 24 танкового полка Красной Армии.

В высоком чистом весеннем небе проплывают редкие облака. Солнце благодатно согревает лучами пробуждающуюся зеленью и цветами землю. С моря дует свежий прохладный ветер. В воздухе словно парит незримая гармония. Кажется расцветает сама душа окружающего мира.

У стоящих рядами танков видны заметны группы бойцов – одни беседуют, сидя в траве, другие возятся с ремонтом… Обычная атмосфера воинской части, на коротком фронтовом отдыхе.

Из-под днища одного из танков выныривает статный усатый сержант лет сорока с чумазым лицом:

– Лешка, дай ключ на двадцать, тряпку, масло… и молоток!

– Сейчас, я мигом! – молодой танкист бросается к открытому ящику с инвентарем.

Раздаются удары по металлу и скрип, глухая возня перемежающаяся с бурчащим матом.

Один из стоящих чуть поодаль, с лейтенантскими нашивками кивает головой в сторону приближающегося командира небольшого роста, но шагающего размашисто и властно.

– Наш идет… Ну- как все подтянулись!

Механик высовывается из под нависшей брони, поворачивает голову, внимательно смотрит что-то соображает, потом тихо бурчит в густые запачканные усы:

– Дело дрянь! Видать, ничего не вышло…

– Ты как определяешь, Матвеич? – удивляется лейтенант, – На таком то расстоянии? И что за дело такое?

– Сейчас сам все узнаешь, – сержант откладывает инструменты в сторону, вылезает из-под танка, потягивается и медленно вытирает руки, – с ремонтом пока обождем. Там ерунда осталась! Тормоза отрегулировать и всю трансмиссию еще раз проверить! Сейчас я думаю, интересно будет…

Как узнаю, говоришь? Я с Григорием Михайловичем Бурминым шесть лет вместе. Бок о бок… Мы с ним такого хлебнули и повидали, что вам молодым и не снилось! И Испания в 38-м, и Халхин-Гол, и Иран в прошлом году! Такие бои прошли, что ни чета этой возне на Крымском фронте…. На Халхин-Голе земля горела так, что казалось сам ад разверся! До сих пор удивляюсь, как мы там не расплавились в нашей броне. Так что я по одному взмаху руки и повороту головы уже знаю, что на душе моего любимого командира и боевого товарища!

– Ну что ж, посмотрим, – выдыхает лейтенант, – что ты нам нагадал!

– Что там можно угадать? – пожимает плечами молодой танкист, – Все как всегда, обычная походка. Мы комполка видим почти каждый день и уже не один бой с ним у нас за плечами…

– Это как читать между строк, Алексей! – поясняет механик, – Боекомплект потом пересчитай… Не забудь!

Подходит Бурмин, со снятым планшетом в руке, в распахнутом плаще и глубоко надвинутой на лоб фуражке. Все вытягиваются в приветствии.

– Здравия желаю товарищ комполка! Личный состав занят подготовкой к предстоящей операции, согласно распорядку дня! – рапортует лейтенант, – Никаких нарушений и происшествий нет! Докладывает лейтенант…

– Да, вольно уже…

По лицу Бурмина видно, что он в крайнем раздражении.

– Как сходил, Григорий Михайлович? – спрашивает механик, – Что-то удалось?

– Как-как… Хреново! Там у них в штабе все как на подбор. Козловские прихвостни. Один Черняк чего стоит! Сидят как бабы на базаре, только сплетни о друг друге и перетирают… А до реальных вещей и дела нет! И дальше себя ничего не видят. Не повезло, Мехлис где-то на позициях, я его не застал, он бы прислушался! А эта стая пингвинов ни к чему не пригодна… Я уже это понял.

– А что вы хотели им предложить? – спрашивает лейтенант, – Если это не секретная информация?

– Создание глубокой эшелонированной обороны в тылу, пока еще не поздно, или хотя бы отвод одной армии ближе к Керчи, к Турецкому валу для хорошего маневра в случае контратаки немцев. Да и для наступления было бы гораздо лучше. Мы же все сбиты в кучу на передовой, как стая грачей на морозе! Видано ли такое….

– И что ответили? – задумчиво спрашивает механик, – Хоть к чему-то прислушались?

– Да куда там! Они же все у нас стратеги, мать их… Из блиндажей своих штабных не высовываются, сидят за картами, мечтают как монахиня о крепком конюхе, гадают на кофейной гуще. Не штаб армейский, а какой-то притон мелкобуржуазный… Что у нас творится, мы еще прежняя Красная Армия или кто? Я Гражданскую помню, как мы в атаки ходили, и командиры были всегда рядом с нами, боевые, настоящие! Все вместе в окопах делили… Что вообще с армией происходит?