Сергей Стребков - Действительность не совпадение. Часть 3. На обочине и не пикник. Часть 4. Построить…, и там, и где, и когда…

– Женский романс, – произнесла Настя и запела под кавалькаду гитарных аккордов.

Следом спела романс для души. В зале уже почти не было свободных мест, так что пробраться к ней просто не получилось. Вся в цветах, слегка оторопевшая от внимания Настя, чтобы спастись от окруживших ее офицеров, подняла руку, и в тишину зала ворвались пронзительные звуки гитары и «Не надо грустить, господа офицеры»…

Наконец удалось вызволить исполнительницу, отбившись от самых смелых офицеров. Поблагодарив официанток за чудесный ужин, все отправились к себе. Сопровождал нас задумчивый Михаил.

Еще раз условившись о встрече, не отпуская Настю из объятий, я попросил семейство уделить мне пару минут.

Виктор Яковлевич порылся в своем весьма колоритном кожаном саквояже, поставил на стол стаканы, осмотрел извлеченную бутылку, сбил сургуч, вытащил пробку и, налив по чуть – чуть, произнес:

– Настя, ты ли виновница сего собрания и столь обстоятельных сборов? – побаловавшись коньяком во рту, продолжил: – Меня интересует глубина нашей с Танечкой… Игоревной вляпнутости!

Не дав нависнуть над девчонкой, я сказал:

– Виктор Яковлевич! Анастасия сотворила немыслимое, еще и сама! Но это не дает нам ни малейшего права обсуждать происходящее! – меня обожгла взглядом Татьяна Игоревна, и я продолжил: – Любые уточнения и вопросы – потом. А сейчас – прощу прощения! Меня ждут.

Не глядя ни на кого, я вышел в коридор и вернулся в свою комнату, где было слегка прохладно. Настроение располагало отправиться на природу.

Я сел в кресло у столика. В голове не переставая крутились мысли обо всем происходящем. Как-тоярче стало восприниматься уже запущенное, и рождались еще более красочные картинки будущих свершений. М-да, кто говорил про холодную голову?

Не успел я прикурить, как ввалился Михаил. Он молча прошел к кухонной зоне, прихватил пару стаканов, и вот он уже напротив меня – достал плоскую бутылочку конька, плюхнул в стаканы.

– Что скучно не будет, я догадывался… Но что настолько – нет. – Протянул мне стакан, чокнулись. – За «надо».

Пригубив, я молча ожидал вопросы. Михаил, казалось, делал вид, что получает удовольствие от сидения за столом. Встал и, не глядя на меня, подошел к окну.

– Москва сбросила документы. Недостающую атрибутику, полномочия и необходимые разрешения доставят утром. Инженерные подразделения и техника уже следуют к месту расположения. – Повернулся ко мне лицом и продолжил: – Заброшенный аэродром сейчас осматривают на предмет использования, вас просят помочь наладить его работу… – Прошел к столу, сел в кресло и, рассматривая мою раздувающуюся от распирающих эмоций тушку, произнес вкрадчивым голосом: – Вы в состоянии адекватно оценивать происходящее?

Ясно ощущаемая пружина самоконтроля внутри меня, которая была изрядно деформирована всем произошедшим за последнюю неделю, уже рвала все стопоры и предохранители. Я хватанул коньяку в последней попытке залить разгорающееся пламя пожара эмоций. Выдохнул… И тут Остапа понесло.

– Неожиданность ситуации, конечно же, давит. Есть много вопросов… – успокаиваясь, переключился на основные накопившиеся темы: – Уже сейчас понятно, что РИН спровоцировала взрывной рост интереса к ее способностям, причем со стороны весьма сомнительных структур. Для того чтобы поступательно двигаться дальше, уже вчера нужны многочиповые процессоры со встроенной оперативкой, вычислительные программируемые ядра типа «Cerebras» для работы с нейронными сетями. РИН передаст необходимую информацию. Вам, Михаил, должно быть понятно: никаких уточнений, зачем и куда. Минимум людей в этой цепочке. Повторю: надо еще вчера. РИН работает над специализированными модулями, способными решать только им присущие задачи, никак иначе. Любая попытка внешнего контроля приведет к блокировке модуля и всей – повторяю, всей – сопутствующей информации. Здесь будут работать Анастасия и Петр. Остальные участвуют в решении поставленных перед ними задач. – Помолчав, добавил: – Это на сегодня самое важное… Мы сейчас имеем базу и возможности, которые многих заставят попытаться заполучить подобное любыми путями и средствами. Нам же надо работать дальше, увеличивая отрыв…

Пустым мешком распластавшись в кресле, я наблюдал за Ми-

хаилом. Опять блокнот, внимательный взгляд. Совершенно неожиданно он встал, попрощался и скрылся за дверью.

Оглядев комнату, я почему-тос грустью отметил окружающую меня пустоту. Ха – всего-топятнадцать минут в одиночестве, а мне уже неуютно. В более приподнятом настроении отправился в гнездо родственников. Уже подходя, услышал за дверью трубное рычание Виктора Яковлевича. Я вошел и застал картину: раскрасневшаяся Настенька, мечущая черные молнии взглядов мамá и вещающий великан, опершийся на спинку стула.