Array Сборник - Точки. Современный рассказ

Саша украдкой достал из кармана конфету. Он зажал ее за спиной в кулаке:

– Левка, в какой руке? – он прищурил один глаз.

– А-гы-гы-у! – не понял Левка, но обрадовался.

– Раз, два, три! – Саша достал из-за спины руку, вытянул вперед и раскрыл кулак.

– Огы-гы-гы! – воскликнул счастливый Левка.

Он положил конфету в карман, отдал Саше спичечный коробок. И сразу забыл об обмене. Он подошел к луже, стал ходить по краю воды, разглядывать плоты и бубнить что-то.

– Левка, хочешь поплавать? Встал на плот и матрос! – подзадоривали чужие мальчишки.

– Подождем. Пусть до капитана дорастет, – строгим голосом, как взрослый, одернул их Саша.

Пашке не терпелось сказать:

– Левка, хочешь в Африку? Там бананов много! – зазывал он. – Давай, плыви! Ты же любишь бананы!

– Помолчи, Пашка! – Саша шипел на него, как рассерженный гусь. – Может, ты и не глупый, только ум набекрень! Кому ты предлагаешь? Тем более на твоем! – он покрутил пальцем у виска.

– Левка, иди сюда! Смотри! Давай меняться? – Оля протянула ему синий карандаш с ластиком.

– Гы-гы! – обрадовался Левка, засунул карандаш в карман, из другого достал раздавленного машиной, высохшего на солнце маленького лягушонка. Ребята переглянулись и брезгливо сморщились. Оля спрятала руки в карманы, замерла. Левка положил лягушонка на ладонь, погладил пальцем, сказал жалобно «гы-у-гы-у» и спрятал его обратно. Забыл об обмене, а Оля вздохнула с облегчением.

– Плот пустой! Закончились капитаны! – издевались мальчишки, у которых не было сапог. – Остались только ма-тросы! Нет, ма-трусы!

Левка вдруг схватил шест с земли и прыгнул на Пашкин плот. Никто не ожидал, что он додумается до этого. Все замерли и с испугом посмотрели на его короткие сапоги. Плот по инерции поплыл на середину. Стал притапливаться, но продолжал плыть на глубину. Левка закачался, бросил шест, а плот стал уходить под воду. Левка испугался. Он не понимал, что надо делать! Это было слишком сложно! Плот стал крениться на бок! Левка растерялся и ступил на воду, как на землю! И чуть не упал! Он закричал и заметался по колено в воде!

– Ты куда? Назад! Назад! – закричали ребята и напугали его еще больше.

– Вода ледяная! – Оля схватила Сашу за руку.

Саша испугался, повернулся к Пашке и закричал так, что все ребята оглянулись.

– Лезь в воду, гад, иди за ним! – голос его дрожал. – Ты его подначил!

Пашка поднял плечи, хотел оправдаться, но от испуга не мог сказать слова.

– На берег! Сюда! Скорей сюда! – кричали «пушкинские».

– Назад! Домой, иди домой! Назад! – закричал Саша и за ним все «павловские». Он вскочил на плот и поплыл к Левке. – Домой! Иди домой!

Наконец, Левка понял слово «домой». Разрезая воду ногами и поднимая фонтаны брызг, мокрый до пояса, он побежал по луже за угол к дому. Он бежал и кричал от холода и страха, будто стая злобных собак напала на него!

Саша и другие ребята поплыли за ним. Те, у кого не было плотов, молча, растерянно смотрели друг на друга. Саша, отталкиваясь шестом изо всех сил, почти догнал Левку. Тот вышел из воды, покачиваясь, побежал к калитке. Посинев от холода, спотыкаясь от усталости, Левка дошел до дома. Подбежали Саша и ребята. В Сашиных сапогах хлюпала вода. Он посмотрел на Левку, открывающего дверь, оглянулся на ребят:

– Присмотрите здесь! – и побежал домой.

Вечером поднялась температура. Три дня Саша то горел, то дрожал из-за нее. В жару увидел, как наяву, Левку. Здоровый, красивый, в военной форме! Шагал по луже, как на параде! Вода расступилась перед ним! Потом встала горой, и из нее появилось водяное чудовище! Оно раскрыло слюнявую пасть и обрушилось на Левку! И было не понятно, где он и что с ним стало?

Приходила медсестра, переворачивала Сашу на живот, ставила банки, делала уколы, которых он очень боялся. Саша слышал, как кто-то кричал его голосом:

– Не трогай! Уйди! Тетька-гадина! Уйди!

Через три дня ртуть в градуснике перестала лезть высоко вверх. Он глухо кашлял, как в бочку, голова кружилась и подташнивало. Наконец, к нему пустили Мишку, только на минутку.

– Ты желтый, как перезрелый огурец. Скоро будешь, как молодой огурчик… Зеленый! – губы у Мишки с трудом растягивались в улыбку. – Ты, если что, не переживай! – сказал он, пошмыгал носом, как простуженный и ушел на цыпочках.

На пятый день бабушка подсела к Саше на кровать:

– В тот день дома-то у Левки никого не было. Он до вечера просидел мокрый около холодной батареи. Потом его в больницу забрали, – и замолчала, уставившись себе в ладони.