Автор, пиши еще! - Мама. 48 откровенных историй, рассказанных взрослыми о своих мамах

Моя бабушка умерла достаточно рано и мучительно, в 45 лет от остеосаркомы, так и не успев защитить докторскую диссертацию по хирургии. Маме было 15 лет, её младшей сестре 10.

С ними осталась бабушка, которая их поднимала и очень сильно любила.

Боль, связанную со сложными отношениями со своей мамой и её уходом, моя мама несет всю жизнь.

40% от того, какая я сейчас, что я думаю, чувствую и какие принимаю решения – это влияние моей мамы, её воспитания, слов и наших очень непростых взаимоотношений до моих 23 лет.

В моем детстве я помню маму постоянно уставшей, за что я на неё обижалась. Мама каждый вечер засыпала, когда читала мне сказку, и я помню, как сильно меня это злило и раздражало.

Мне всё время не хватало внимания и проведенных со мной часов, хотелось поиграть с мамой или порисовать. Поделать что-то вместе.

Безраздельно моей мама была тогда, когда мы ходили туда, куда, как ей казалось, нужно водить ребенка, чтобы он вырос образованным и толковым.

Поэтому это были всякие музеи, театры, опера, балет и планетарий. Оперу и музеи я ненавижу до сих пор.

Переломный момент наступил тогда, когда я пошла в школу, и начался кромешный ад и ужас.

Мне было сложно социализироваться, я не была самой умной и сообразительной, поэтому уроки делались до двух часов ночи с ором, подзатыльниками и моими слезами.

Как мама потом мне скажет после моих 25 лет, у неё были возрастные гормональные изменения и поэтому её так нещадно штормило.

Маленькую семилетнюю девочку штормило ещё больше.

Именно мама вырастит во мне концепцию «бьют по левой щеке, подставь правую», поэтому всю школу я буду отгребать от одноклассников и не уметь за себя постоять.

Как бы мы ни не хотели, в детстве мы неосознанно копируем поведение наших родителей. Да и до сих пор я ловлю себя, что иногда разговариваю ненавистными для меня мамиными фразами. Чаще всего, когда злюсь и теряю над собой контроль.

Я была такой же застенчивой и тревожной, как моя мама. Как будто я извиняюсь за то, что живу, стою тут, занимаю место и дышу этим воздухом. Всё время хотелось сказать – извините, я не нарочно, я скоро исчезну. Иногда я так себя чувствую и сейчас.

Несмотря на все сложности наших с мамой отношений, я её очень любила и хотела заслужить её гордость за меня. Это мне почти никогда не удавалось, поэтому последней отчаянной попыткой это сделать стало поступление в медицинский университет. Мама хотела стать врачом, но не стала, поэтому я решила, что это подходящий вариант для того, чтобы поставить точку в риторическом вопросе «Ну почему все дети, как дети, а ты у меня…» и «Ну посмотри на Нику/Валю/Настю, вот они, а ты…».

Мама всегда боялась меня перехвалить. Её мама выбрала такую же тактику и ругая её думала, что критика это стимул к развитию и если перехвалишь, то ребёнок стараться не будет.

Но уже в детстве я переставала видеть подтверждение этой теории, когда дети, чьи родители возносили их до небес, старались ещё лучше и искренне любили себя.

Моя же самооценка падала всё ниже и стараться особо не хотелось. Смысл стараться, если всегда есть какие-то другие дети, которые лучше.

В тот момент я думала: Вот, у Юли богатые родители и всё ей покупают. Мне было завидно, конечно, но никогда не приходило в голову сказать в ответ: «Да, я не Юля, но ведь и вы Юлины родители».

Спорить было страшно. Потому, что это было бы или «ты как с матерью разговариваешь!» или пытка молчанием и игнорированием, а потом замордовывание «ты ничего мне сказать не хочешь?».

Мне хотелось, чтобы этот ужас поскорее закончился, и я извинялась, но мама шла дальше и говорила: «А за что ты извиняешься? Перечисли».

Мне кажется, я могу написать пособие – как сделать так, чтобы твой ребёнок тебя ненавидел. Вероятно, это одна из причин отсутствия у меня своих детей.

Мне не хочется, чтобы они мучились так же, как и я. А я, не проработав еще все свои травмы и больные места, пока хорошей мамой стать не смогу. Кто-то же должен разорвать этот порочный круг?

Это сейчас я понимаю, что проживая свою жизнь с позиции жертвы, кладя себя на алтарь и чувствуя себя жутко уязвимой, у неё не было другого варианта поведения.

Если стать жертвой – это череда определенных обстоятельств, то находиться там десятилетиями и не желать оттуда выбираться – это выбор. Конечно, страшно идти в свою боль, проживать её и пытаться с этим что-то сделать. И мне страшно. Да всем страшно! Только одни что-то делают, а другие находят миллион причин, почему нет. Не мне их судить.