Светлана Критская - Игры влиятельных персон

Второй этаж пустовал. Владелец обходился малым, обитая в основном внизу. После выхода на пенсию Петр Владимирович продолжал трудиться. Его рабочий стол, все стулья и комод были завалены чертежами и бумагами заказчиков, что говорило о нем как о востребованном специалисте и заодно оправдывало творческий беспорядок в доме. Затертый диван из черного дерматина он делил со своим другом – овчаркой по кличке Док. Тот, пока хозяин работал, любил вытянуться на нем во всю длину своего собачьего туловища и даже умудрялся укладывать голову на подголовник, чтобы было удобно. Но ближе к ночи, по команде «Док, спать!», он безропотно освобождал нагретое место и ложился на коврике рядом. Петр небрежно кидал на диван старенький плед с красно-синими квадратами и подушку с вышитыми павлинами, неизменными атрибутами из его прошлой жизни. Потом, прикрыв глаза и улыбаясь чему-то своему, проваливался в глубокий сон до раннего утра.

Было у них с Доком и любимое время дня. На закате, когда его утомленные голова и тело требовали перезагрузки, Петр с псом выходили из дома прогуляться. Вот здесь Док отрывался, оправдывая свое лежание на диване.

Этот вечер ничем не отличался от других. Док носился по знакомым тропинкам, деловито проверяя, все ли спокойно на вверенной ему территории. При этом он поминутно поглядывал на хозяина. Петр Владимирович кивал ему и, привычно скрестив руки за спиной, медленно шел следом. Нагретый июлем лес источал приятный аромат и приглашал к долгой неторопливой прогулке.

Они прошли уже добрую половину на пути к карьеру, как вдруг Петр ощутил необъяснимое беспокойство – что-то было не так. Пройдя еще несколько шагов, он заметил, как его пес тоже навострил уши, заскулил и резко остановился.

Петр Владимирович, почуяв недоброе, ускорил шаг, но боль в пояснице тут же напомнила о себе и стала отдавать в ногу. «Ох уж эти годы за рабочим столом!»

Док, глядя в сторону кустов на берегу карьера, принялся лаять, оглядываясь на хозяина.

Подойдя ближе, Петр через заросли кустов, торчащих из воды, увидел женщину в купальнике. Она лежала на боку, ноги наполовину в воде, волосы спутались и закрыли лицо. Руки, грязные от ила и тины, были исцарапаны.

Только каким-то внутренним чувством Петр понял, что женщина жива, и бросился на помощь. Он повернул ее на спину, откинул волосы. Она приоткрыла глаза и попыталась что-то сказать.

– Подожди, родная, подожди.

Он приподнял ей голову, снял с себя рубашку, укутал как смог, чтобы согреть.

– Что с вами случилось? Надо вызвать скорую и полицию. Как назло, я без телефона и никого нет рядом. Вы слышите меня? У вас болит что-то?

Она опять открыла глаза и тихо прошептала:

– Не надо никого вызывать, умоляю… я в порядке.

Петр еще раз осмотрел ее – видимых повреждений не было.

– Я понял, хорошо, тогда попытаемся встать, мой дом рядом. Сможете идти?

Он помог ей подняться.

– Как вас зовут? И что же все-таки случилось?..

Посмотрев на ее измученное лицо, Петр замолчал. Ему показалось, что он ее где-то видел раньше. Они шли медленно: каждый шаг давался женщине с трудом, да и сам он тоже прихрамывал.

«Лиса Алиса и Кот Базилио», – усмехнулся он про себя.

Док, с чувством исполненного долга, радостно тявкал и вилял хвостом.

– Вот уж спасибо тебе, дорогой, если бы не ты, непонятно, кто и когда бы ее нашел, – он ласково погладил верного друга.

Войдя в дом, Петр достал теплый большой халат и отвел женщину в ванную.

– Справитесь? Точно не нужно скорую вызвать?

Она мотнула головой.

– Меня Петр зовут, а друга моего – Док, он ваш спаситель. Если что нужно, крикните мне, я услышу.

Он пошел на кухню. «Надо заварить чай с малиной и добавить туда коньяк, верное средство для нее сейчас, чтобы согреться и прийти в себя».

Молча допив чай, женщина поднялась и подошла к стене, где висели фотографии. Потом вдруг произнесла:

– А кто это?

– Это моя жена Лена и дочь Саша. – Петр вздохнул. – Они погибли двадцать лет назад, самолет взорвали тогда, помните? Они там обе были.

Женщина вскрикнула, закрыла лицо руками и, опустившись на стул, тихо заплакала.

– Что, что такое с вами?

Петр налил ей воды.

– Вот, выпейте, надо успокоиться.

– Я помню, конечно, помню, это было как вчера, страшная катастрофа… – Она отняла руки от лица и посмотрела на Петра. – Но понимаете, я больше ничего о себе не знаю, даже как меня зовут.

Немного успокоившись, она жалобно произнесла: