Максим Шмырёв - Гавань

– Салли – это ваша мыслительная проекция, – продолжала Фрейя, – своего рода направленная галлюцинация. Все видят того, кого захотят, с определёнными поправками, конечно. Программа не воссоздаёт образ полностью, лишь основные черты, зато передаёт не только визуальные, но и обонятельные, осязательные ощущения, подстраивается в процессе вашего восприятия. Накормить она вас не сможет, так как, строго говоря, её не существует – это сделают роботы. А вот встретить, проводить, поболтать о чём-нибудь – запросто…

Хёд взглянул на хозяйку снова. Болезненно поразившее его сходство Салли с Эйр почти стёрлось, теперь она походила на девушку из журнала мод: симпатичную, стройную, лишённую особых индивидуальных черт.

– А ты кого видишь?.. Небось чемпиона по гонкам, или хоть вот его, – Форсетти ткнул пальцем в Ньёрда, который снял лётную куртку и возился у музыкального автомата.

– Я вижу красивую девушку, похожую на меня!.. – ответила Фрейя, покраснев.

– Если мы видим её по-разному, то у каждого получается своя «проекция»? – спросил Хёд.

– Нет, это было бы слишком дорого для такого мотеля. Скажем так, программа одна, просто разный интерфейс, – присоединился к разговору Скирнир, – созданный на основе исходной личности. Девушка просто меняет костюмы и маски…

– А я вижу поезд, точнее, девушку, которую я видел в окне поезда, она вышла на моей станции, из экспресса, отходящего от перрона, и шёл снег…

Голос Хельга прозвучал громко и странно. Женщина у бара улыбалась. И тут заиграла музыка.

Хельг встретил девушку на перроне. Она была одета не по погоде и мёрзла в своём стареньком пальто не по размеру. У неё не было денег и не было знакомых в этом городе. Он отвёл её в здание вокзала, напоил чаем. Возле вокзала фыркали и переступали с ноги на ногу лошади, паровозы свистели в холодном воздухе – осень в этом году была ранней и холодной. После окончания работы он привёл девушку домой. Укладывая её спать на свою кровать (себе он постелил пальто в коридоре), Хельг заметил, что засохшая герань на окне расцвела. Утром воскресенья они слепили маленького снеговика во дворе, а потом вернулись домой, обедали и молчали, а девушка водила пальцем по газете с забавными старинными буквами. «Прибытие поезда ожидается в полночь», – прочла она вслух.

Примерно два часа они ужинали, слушали музыку, Фрейя поочередно танцевала с Форсетти и Ньёрдом, пока Форсетти полностью не переключился на Салли, после чего Фрейя старалась не смотреть в их сторону. Хёд, после двух рюмок виски со льдом, пил крепкий чай, Скирнир сидел за столиком и подкреплялся чем-то «по особому рецепту для жителей Ближних снов» из непрозрачной тёмной бутылки. Хельг внимательно смотрел на маятник старых часов с кукушкой, которые висели на противоположной стене.

Номера были на втором этаже, вполне приличные. Хёд видел, как Форсетти отправился туда с девушкой с обложки журнала мод (или загорелой блондинкой). Через стену долго слышались стоны, крики и скрип кровати. «Ну и фантазия у него», – подумал Хёд, засыпая. Форсетти проснулся, низкое осеннее солнце било ему в глаза. Рядом лежала Салли, вот она потянулась, встала с кровати. Форсетти вновь оценил её замечательную фигуру и мысленно похвалил своё воображение. Салли надела туфли, взяла платье и вышла голой из номера, ничуть не опасаясь, что в таком виде её увидит кто-нибудь посторонний. Хёд пил кофе. Чуть раньше Салли, в вязаном свитере с ёлочками и оленями, спустилась по лестнице и попыталась поболтать с ним, но быстро уразумев, что это ни к чему, отошла и теперь сосредоточенно вязала шарф (скорее всего – воображаемый). Робот жарил блины – добавку для Ньёрда, позавтракавшего с большим аппетитом после часовой пробежки. Фрейя осматривала мотоциклы. Они выехали через полчаса, перед тем как уйти, железнодорожник снял со стены часы. «Я их купил», – сказал он недоумевающим спутникам и положил часы в багажник джипа.

Салли помахала всем на прощание, особенно Форсетти, и вскоре кавалькада скрылась вдали. Огни мотеля погасли, над ним двигались большие белые облака. Если бы Ньёрд оглянулся и посмотрел в бинокль, то увидел бы, что кто-то появился на дороге. Это был карлик. Он подошёл к мотелю, снова засиявшему разноцветными огнями.

– Привет, Салли, – сказал он женщине, открывшей дверь.

Она кивнула.