Анастасия Графеева - Рассказы от первого лица

На кухню зашла Машина свекровь. Смурная старушка. Я ей кивнула:

– Здрасти.

Она не ответила, взяла что-то из холодильника и вышла. Маша даже не обернулась.

– Продолжай – сказа она мне.

– Короче, нам на удивление Кирюша и, правда, взялся за ум. На работу не опаздывал, стал зарабатывать, сам оплачивал аренду комнаты и вскоре привел к нам знакомиться невесту. Ну, мы сначала не отнеслись к этому серьезно. Это же Кирилл! Но через месяц после нашего знакомства они расписались. Аня – его теперь уже жена, переехала к нему в комнату. Жили они тихо, скромно, нам не докучали, иногда приходили в гости с тортиком. И через год у них родилась дочка – Ксюша. Из комнаты их попросили съехать. Кирилл нашел недорогой домик на окраине – печку самим топить, удобства во дворе, хорошо хоть свет и вода есть, правда только холодная. И следом родили они еще дочку – Лену.

Маша плавно передвигалась по маленькой кухне, расставляя чистую посуду по местам. Я перевела дыхание и продолжила:

– Вот тут-то все и началось! Нам с Колей сразу стало стыдно за наше благополучие – за квартиру, машину, красивые вещи, рестораны, отпуска. Мы стали все чаще молчать вдвоем. Мучает нас, по сути-то, одно и то же чувство, но вся разница в том, что Коля готов в любую минуту все отдать брату, его детям, и остаться не с чем, а я нет! Я пыталась говорить с ним, мягко убеждала, мол, посуди сам, вы с Кирюшей были в равных условиях, только он все свое промотал, а ты нет. Он сам виноват! Довод конечно отличный, но от него не становится легче. Есть у меня и еще один: я говорю – ну представь себе – разменяемся мы, а потом мы с тобой решим ребенка родить, и что тогда, как ютиться будем? Но мы оба понимаем, что этот довод вообще несостоятельный. И вообще, Коля предлагал же ему свою помощь, а он, видите ли, гордый, да хоть бы о детях подумал! Нарожали, блин, нищету, а нам теперь разбирайся с этим.

Последние слова я произнесла тихо, почти шепотом.

Я, признаться, ждала Машиного осуждения. Но та лишь спросила:

– Почему несостоятелен?

– Кто? – не поняла я.

– Довод про ваших с Колей детей.

– А-а. Да ты знаешь, сначала жилья своего не было – не рожали. Потом появилась квартира, захотелось ремонта, потом пожить в свое удовольствие. Открыли для себя прелесть курортного отдыха. Так и закрутилось. А сейчас уже думаю – куда рожать? Поздно уже.

Маша, разобравшись с посудой, налила себе чай и села напротив. Я устало продолжила:

– Ты знаешь, я бы и рада ненавидеть Кирилла со всем его семейством, но ты бы видела этих девчонок! Сладкие, большеглазые, младшая так вообще уже умничает во всю. Я часто не могу сдержаться – наберу им игрушек, платьишек. А Аня? Аня – тихая, скромная, никогда, ни на что не жалуется. Она ведь, словно, боготворит меня! Смотрит на меня так, как будто я в чем-то лучше нее! Неподдельно восхищается безделушками у меня дома, нарядами, моей стряпней. Я и ее приодеваю, конечно. Говорю – вот себе купила, а мне маленькое оказалось, или помада по цвету не подошла, хотя я для нее и покупала. Это, конечно, не оправдывает меня несколечки… Знаешь, я ведь так не разу у них в доме и не была. А Коля ездил. Приехал угрюмый, мне ничего рассказывать не стал. А я ехать боюсь – боюсь увидеть, как они живут. Боюсь их пожалеть.

Мой монолог был окончен. За окном уже стемнело, а чай остыл. Я поблагодарила Машу за терпение и отправилась домой. Маша осталась за столом допивать свой чай. Она лучшая соседка на свете – всегда займет соли, помоет лестничную площадку и готова открыть мне дверь в любое время дня и ночи.

Взволнованная тем, что впервые рассказала вслух свои тревоги, я села у открытого окна на кухне и стала ждать Колю. Вот подъехала его машина. Он сейчас зайдет в квартиру, снимет верхнюю одежду, разуется, скроется в ванной. Я начну разогревать ужин, накрывать на стол. За ужином поговорим о пустяках, посмотрим телевизор. Потом – он за компьютер, я помою посуду, приму ванную, почитаю перед сном. И когда погасим свет, он придвинется поближе, начнет обнимать меня, ласкать. И на какое-то время мы обманемся, и нам покажется, что все как прежде – мы смотрим друг другу в глаза, наше дыхание сливается, наши тела созданы друг для друга. А когда он начнет засыпать, я высвобожусь из его объятий, отвернусь, и еще долго буду вглядываться в темноту.

Все утро следующего дня я была под впечатлением своего вчерашнего монолога. Казалось, будто что-то произошло, что-то изменилось, хотя на самом деле я еще больше запуталась. От произнесенного вслух, я казалась себе еще более мелочной и гадкой, а Коля более холодным и отстраненным. Не дожидаясь обеденного перерыва, я вышла из рабочего кабинета и направилась в курилку. Там был мужчина. Я часто видела его среди сотрудников компании, но лично знакома не была, имени его не знала. Я попросила у него сигарету. Он вынул одну из пачки, протянул мне.