Александр Дейнека - Вдохновение или воспоминание

– Шикарный тост! – поддержали все и, приложившись к пузыристому напитку, набросились на еду, так как порядком проголодались после купания и прогулки.

– Ну, что же, маэстро, – утолив первый голод, сказала Соня, – не пора ли вторую – «за творчество»?

– За это никогда не поздно!

И наполнив пластиковые стаканчики, которые сегодня заменяли нам бокалы и наверняка были горды такой миссией, я поднял один из них.

– За творчество, – повторила Соня, – за вдохновение.

Мы будто бы чокнулись, и я, бесцельно покрутив в руке кусочек сыра, задумчиво вздохнув, съел его.

– Вдохновение… – повторил я последнее слово.

– Что, – с интересом сказала Катя, – неужели мысли снова покинули тебя?

– Да они и не появлялись, в общем-то.

– Предатели!

– Согласен.

И «с горя» я выпил ещё. Меня поддержали.

– И что же после той книги? – начала снова Катя.

– После той книги всё стало как-то вяло, безжизненно… Без прежней лёгкости, чистоты и желания.

– Быть может, ты просто слишком самокритичен?

– Возможно. Но в творческой работе следует быть таким.

– Да! – неожиданно твёрдо и будто бы сурово сказал Олег. – Но заходить слишком далеко нельзя. Тогда – это уже будет самосуд, а значит, – он помолчал, – до шага в окошко совсем недолго: писатели ведь тонкие натуры. Порой, даже чересчур.

– Прав ты тысячу раз, – улыбнувшись, ответил я, – но как бы это чистое вдохновение совсем меня не покинуло.

– Об этом даже думать нельзя! – оборвал меня Олег, залезая на вторую полку и сверху обозревая пространство. – Забудь и перестань! Литературная дыра, творческий кризис – такое бывает у всех! Почему вдруг ты должен быть исключением? – в конце он будто бы смягчился. – Не боись, твой роман ещё ждёт тебя. А вдохновение вернётся совершенно нежданным озарением, и тогда… Боюсь даже представить… Пятый том «Войны и мира» наконец увидит свет!

– Там будет о настоящей любви, желаниях, мечтах, – продолжила Соня с воодушевлением, – о светлом будущем, которого так ждём… И всё это будет так философски-красиво написано, что… вот она – слава. В один день проснёшься знаменитым и вспомнишь наш разговор в поезде, вспомнишь пророчества друзей!

– Было бы здорово, – рассмеялся я. – Катастрофы, войны, Апокалипсисы… В этом вроде и есть вся соль фантастики, но ведь… вот где они уже, – ребром ладони я поводил у шеи, – и хуже горькой редьки! А писать можно и о другом: о реальной жизни, обыденности, сплетённой с авторскими фантазиями – это всегда даёт неожиданный результат…

– …это и есть то, чего нам так не хватает! – закончила за меня Катя. – Меня всегда интересует один вопрос: почему писатели видят в будущем непременный конец, причём скорый? Неужели кто-то мечтает о вторжениях из космоса; о неравных битвах с внеземным разумом; о пепелищах; парочке чудом спасшихся; об убийствах, криках и стонах людей; о грязи, крови, лязге орудий… о хаосе! Разве кто-то хочет этого? Надо писать, расширяя наш мир, пытаясь создать что-то, а что же выходит? Выходит, что мы жаждем всё уничтожить! Но это ведь не так!

– А можно подумать, что так, – поддержала Соня. – К примеру, этот 2012-ый – Апокалипсис, который предрекали, конец света, которым пугали. Чёрное небо, и нет на нём проблесков надежды! И вот он – 2012 – настал, закончился и – ничего. Свет не погас, человечество как жило, так и живёт, птички как пели, так и поют, зверьё в лесах не вымерло, деревья не попадали на землю – жизнь прежней осталась, как в 2011 или в 2010… А сколько фильмов-то сняли про этот конец, сколько книг навыдумывали! Как будто кто-то и правда хотел такого ужасного исхода. – Соня сделала паузу и глотнула лимонада. – Нет, скажу я вам, и это не будет новостью, мы хотим жить, любить, разговаривать, мыслить, философствовать, дискутировать и спорить, познавая истину! Вот каким надо рисовать будущее! – разгорячилась девушка.

– Такое попробуй напиши, – усмехнувшись, сказал я. – Аудитория зрелищ требует! Супергероев, спасающих в последний момент висящий на волоске мир. Да ещё и полуобнажённую возлюбленную впридачу, которую пытали изощрённо и жестоко, в надежде выяснить, где он, тот бесстрашный и смелый рыцарь. Но она мужественно выдержала все муки: боль и страдания, издевательства и унижения, лишения и голод – и не открыла тайну злодеям!

– А в конце страстно и несомненно крупным планом, она, естественно, полуобнажённая и, конечно же, вся израненная, целует своего героя, стоя в центре сожжённого мира, и говорит что-то такое трогательное, но такое слащавое и банальное, что хочется – плюнуть! – закончило хором всё купе, после чего раздался оглушительный взрыв хохота.