Мика Варбулайнен - Красная помада

– А камеры видеонаблюдения у вас есть в библиотеке? – опять спросил он Татьяну Васильевну.

– Нет. А зачем они нам тут?

– Ну, как зачем? Наблюдать. За сотрудниками или ворами. – Он цепким, колючим взглядом посмотрел на неё. – У вас ведь, наверняка, книги воруют? И компьютеры. Техника, смотрю, дорогая. Помнится, пару лет назад у вас ведь монитор украли?

Татьяна Васильевна вздохнула и кивнула. Да, было дело, именно два года назад парень какой-то стащил монитор. Причём, среди бела дня. Да ещё и из кабинета заведующего. Пока тот выходил куда-то, пройдоха этот забежал в кабинет, вырвал, прям с мясом провода, и быстро выбежал из библиотеки. Наталья Николаевна, когда он пронёсся мимо неё с монитором под мышкой, лишилась дара речи. А, когда опомнилась, воришки уже и след простыл. Его так и не нашли. Все решили, что это наркоман, так как во дворе, с чёрного хода, частенько находили использованные шприцы. Бдительность, конечно, сотрудники повысили, но воровство иногда всё же случалось. В основном, книг, но как-то пропали и деньги за просрочку возврата книг из читального зала. Сумма небольшая, но всё равно это было очень неприятно. Обо всём этом она вспомнила сейчас и сказала:

– Да. Наверное, время пришло камеры установить.

– Вот и установите. И вам спокойнее. И нам легче работать будет, ежели чего.

Потом он ушёл и все, кто приехал вместе с ним, тоже. Уходя, он ещё раз попросил всех не покидать в ближайшие дни город и оставил свою визитку, сказав, что если вдруг кто что вспомнит по этому делу, немедленно чтоб звонили ему.

Татьяна Васильевна взяла визитку и прочла вслух:

– Корешков Виталий Андреевич, старший оперуполномоченный. – Она прицепила её на скрепку к коробочке с бумагой, которая стояла у неё на столе.

Все сотрудники разошлись по своим рабочим местам, но работать нормально никто уже не мог. Все думали только о случившемся. Кто и за что убил эту женщину? И почему именно в их библиотеке? И, может, убийца находится среди них?.. Чувство тревоги и подозрительности друг к другу возникло у каждого.

В кабинет к Татьяне Васильевне зашла Маргарита Юрьевна. Она, прикрыв за собой дверь, чуть понизив голос, прямо с порога заявила:

– Я думаю это кто-то из наших.

Татьяна Васильевна, поднеся палец к губам, сделала ей знак, чтоб та замолчала и указала жестом на стул.

Эти женщины были не просто коллегами, но и приятельницами. Не подругами, а именно приятельницами. Все тайны своих жизней они друг другу не выкладывали, но были достаточно откровенны в разговорах, что и позволяло сделать вывод, что у них вполне приятельские отношения. И по возрасту они были почти ровесницы. Маргарита Юрьевна на пару лет помоложе.

– Марго, т-с, – так же тихо сказала Татьяна Васильевна. – Здесь везде уши. Но мне тоже так кажется. Сядь.

Марго села и тут же спросила:

– Ты обратила внимание, какая жуткая красная помада у этой Сироткиной? Мне только эта помада и въелась в мозг. Кондукторская. – Она брезгливо поморщилась.

– Да, обратила. А ещё, что зовут её так же, как меня. Неприятно как-то. – Она покачала головой.

– Да. Не очень это приятно. Но ты ж не красишься такой помадой ужасной.

Татьяну Васильевну при этих словах аж передёрнуло.

– Боже упаси! – воскликнула она. – Это совсем не мой цвет. А почему ты назвала её кондукторской?

Марго усмехнулась:

– Да с детства такие воспоминания остались. В автобусе, на котором мы с мамой часто тогда ездили, кондукторша была. Толстая такая. И губы у неё всё время краснущей помадой были намазаны. Столько лет прошло. Лица её не помню. А вот губы… На всю жизнь в память врезались. Потому теперь для меня такого цвета помада – кондукторская. Слушай, – она опять понизила голос, – а ты Насте веришь, что это кот её поцарапал? А вдруг врёт?

Татьяна Васильевна пожала плечами.

– А кто ж её знает? Может, и врёт. Только на убийцу она не очень похожа. Милая девушка. Чтоб человека удушить, о-го-го какая силища нужна!

– Так эта, убитая-то, росточком – метр с кепкой в прыжке, хоть и в теле. А Настя, вон высоченная какая. Запросто могла бы справиться с такой тёткой.

Татьяна Васильевна посмотрела на Маргариту с укором.

– Ты что, и правда думаешь, что это Настя?

– Да не думаю я ничего, – махнула рукой Марго. – Просто размышляю. Как же это всё некстати. День поэзии на носу. Люди придут. Даже и не знаю, как вот теперь в читальном зале проводить мероприятие? Я теперь и войти-то туда боюсь.