Доктор Кауфман - 8848

Грела мысль, что скоро я наконец переоденусь, обсохну от пота и окажусь в относительном комфорте. А ещё удастся помыться. Лагерь был уже в поле зрения. Спустя десять минут мы разглядели Януша и Ларса, узнав их по одежде. Рядом с ними стоял один из наших гидов – норвежец Риг (его помощник, тоже норвежец, Снор, шёл позади, сопровождая отстающих) – и несколько шерпов.

Голое, лишённое какой-либо растительности серое плато, под голубым небом меж коричневатых, превышавших высотою небоскрёбы, горных стен, было уставлено за сотню ярко-жёлтых палаток. Сродни лунному пейзаж скрашивали протянутые в разные стороны длинные верёвки с цветными, трясущимися на ветру буддистскими флажками.

Тишину нарушал только шум ветра и приевшийся звук колокольчиков яков. В облаках тянулся заснеженный горный лабиринт хребтов, отвесных подъёмов и скал. Воочию он выглядел куда обширнее, чем на фото. Лагерь, представлявший собой едва ли не целый посёлок, находился на высоте 5364 метра над уровнем моря – почти высота Эльбруса (до вершины которого, к слову, я так и не дошла; испортилась погода).

Где-то вдалеке, над облаками, уходя в стратосферу, скрывался за горной стеной остроугольный венец всего этого невообразимого, устрашающего своим размахом безумия – Эверест.

Снился кошмар, проснулась от удушья. Сквозь жёлтую ткань в палатку сочился свет, спальный мешок сковывал движения. Я с трудом расстегнула его и выбралась на свободу. Но едва ли стало легче. Первая мысль была выползти отсюда. Я нашла застёжку на выходе, выбралась в сени палатки, но там тоже было нечем дышать. Тогда, будто перебравшая спиртного, я на четвереньках выползла наружу, где меня обдал холодивший кости ветер.

Дышать стало ничуть не легче. Что внутри палатки, что снаружи воздух был такой же разрежённый (а каким ему ещё быть высоко в горах), и лёгким не хватало кислорода. Я поднялась на ноги, стала дышать жадно, глубоко и часто. Потом меня начало мутить, кружилась голова. Я искала глазами обо что опереться. Увидела неподалёку от палатки большой валун ростом почти с человека. Шатаясь, прошла с десяток неровных шагов и влетела в холодный камень, упершись в него растопыренной кистью полусогнутой руки. Желудок буквально вывернуло наизнанку. Вчерашний ужин выплеснулся изо рта, стало немного легче, я с трудом отдышалась и почувствовала, что мёрзну. Солнце только поднималось, ещё не успев разогреть воздух. Стоял мороз.

На плечи мне легло пуховое одеяло. Я повернула голову и увидела Рига. Он осведомился о моём самочувствии, я сказала, что мне лучше, после чего гид поспешил отвести меня обратно в палатку. От прикосновение к каменной земле ноги (в тонких носках) коченели, и я шла на цыпочках. В палатке я вернулась в спальный мешок, быстро восполняя потерянное на морозе тепло. Риг потрогал мой лоб, пощупал пульс, сжав пальцами запястье. Снова спросил, точно ли я в порядке. Получив неуверенный, но всё же утвердительный ответ, сказал – если что, он будет поблизости. Помог мне отыскать кислород и, немного поглядев, как я вдыхаю животворящий газ из баллона, покинул палатку.

Порывшись средь множества флаконов, бутылок и тюбиков, всего того, что клалось на ночь в спальный мешок, дабы не превратилось в лёд, я нашла питьевую воду и смачно утолила жажду, неряшливо намочив кофту, в которой спала.

Рядом лежали Лена с Кристиной. Лена чуть посапывала, а вот Кристина время от времени принималась ворочаться в спальном мешке, словно червяк. Широко распахнутым ртом она издавала тихие, похожие на стоны звуки, казалось, вот-вот проснётся, объятая ужасом, но успокоившись, продолжала спать.

Быстро рассвело (как всегда бывает в широтах Непала). В палатке потеплело. Я вылезла из мешка и сняла кофту, оставшись в одной майке. Вскоре проснулась Лена. Она расстегнула спальный мешок, вылезла из него наполовину и потянулась. С виду у неё было хорошее расположение духа и не менее хорошее самочувствие, на что я смотрела, к слову, не без завести.

– С добрым утром, – сказала я тихо.

– С добрым, – ответила Лена. На лице её возникла беззаботная улыбка.

– Как спалось?

– Не знаю, – пожала она плечами, – нормально вроде.

Чувствовалась витавшая в воздухе апатия.

Мы обе перевели взгляд на Кристину, та вновь принялась ворочаться.

– Ей жарко, – прошептала я.

Лена наклонилась к ней, расстегнула молнию и раскрыла мешок. Кристина проснулась, глаза её блестели. Она дышала так, будто пробежала стометровку.