Роза Туфитуллова - Ветер судьбы

Радиф Гаташ,

народный поэт Республики Татарстан

И в этот раз Петербург встретил меня своей неповторимой красотой – волшебными белыми ночами. Это чудо природы добавляет городу особую прелесть, божественность. Наверное, поэтому, гуляя по его площадям и улицам, хочется ступать на цыпочках, а разговаривать лишь шёпотом. Кажется, что иначе невозможно будет ощутить таинственный голос этого величественного города.

В Петербурге есть немало близких сердцу мест. Каждый раз, приезжая сюда, я люблю пройтись по одной из центральных улиц – Казанской. Привлекающая к себе и названием, и историей, эта улица хранит в себе множество тайн и дорогих воспоминаний. Когда-то здесь в доме номер 39 жил польский поэт Адам Мицкевич.

К нему приходили великий русский поэт Александр Пушкин и один из близких друзей – поэт Антон Дельвиг. Позднее дом стал пристанищем для Николая Гоголя во время его приездов в Петербург.

В дом номер 37, расположенный в одном из переулков слева от Казанской улицы, к своей двоюродной сестре Ольге Фрейденберг заглядывал молодой влюблённый поэт Борис Пастернак.

Некоторое время на этой улице в доме номер 3 жила известная русская поэтесса Анна Ахматова. Кажется, каменные стены до сих пор хранят в памяти её неповторимый образ… Одним словом, улицу Казанскую можно, без сомнения, назвать улицей поэтов.

Дом номер 5, который я искала, не отличался особыми архитектурными изысками, но был вполне красив и тоже имел свою историю. Прежде здесь была гостиница «Казанская», в которой останавливались известные люди. Более ста лет назад, точнее, в конце апреля 1912 года, в этом доме некоторое время жил великий татарский поэт Габдулла Тукай.

…Жил Тукай…

…Завернувшись в петербургскую белую ночь, озябнув изнутри и снаружи от печальных чувств и сожалений, с глазами, полными слёз, безмолвно смотрю на окна бывшей гостиницы. Мои беспокойные мысли уносятся далеко – туда, где маленький Габдулла лил слёзы, где был продан на базаре, где в его сердце зародились чувства и поэтический дар, где он стал Тукаем, поистине народным поэтом, где прожил горькие дни и тяжёлые муки болезни… Сколько моих мыслей разбросанными лежат теперь передо мной. Я собираю их по порядку. Какие особенные слова и молитвы могу я отыскать, чтобы вознести их во славу его духа и в утешение?! Разрывая сердце, плачет душа поэта:

О стражник любви! Неужели в твоей груди вместо сердца камень?! Похоже, что ты до сих пор стоишь здесь на страже?.. Может быть, для тебя не существует понятия «прошлое»… Тогда ты, наверняка, помнишь красивую статную девушку Уммугульсум-Джоконду с букетом белых ландышей в руках, с душою чистою, как рассвет, и сердцем, бьющимся от чувств к Тукаю?! Конечно, помнишь! Возможно, ты скажешь, что ответ знает только ветер. Внезапно, словно желая отогнать мои мысли, ветер, тот самый ветер судьбы, с удивительной силой и скоростью согнал надо мной тёмные тучи. И тут же пролился холодный зябкий дождь. Словно хотел напомнить о событиях, имевших место здесь более ста лет назад…

К сожалению, поэту не было суждено вдоволь погулять по российской столице, полюбоваться на роскошные дворцы, посетить музеи и театры. По приезде в Петербург его болезнь, разъедавшая лёгкие, усилилась. Влажный холодный воздух столицы, проникающий до мозга костей, вынудил поэта дни напролёт сидеть в гостинице. Конечно, здешние друзья старались не оставлять поэта наедине с собой. Да и число тех, кто хотел увидеться и познакомиться с Тукаем, день ото дня становилось всё больше.

Но пока поэт не хотел, чтобы кто-то постучался в его дверь. Сейчас его желанием было лежать, закинув руки за голову, закрыв глаза, и утешаться, вспоминая снова и снова того светлого ангела, что явился к нему под покровом чёрной ночи, когда он оставался в доме Мусы Бигиева [3] Муса Бигиев (1873/1875–1949) – видный учёный-богослов, писатель, философ. . Что удивительно, это тайное, заветное воспоминание, казалось, помогало забыть хоть на время и жестокий кашель, и болезнь, и постоянно терзающий его холод.