Ольга Ильинская - Хоспис

Мария уселась со своими пожитками на скамью и демонстративно отвернулась к окну, показывая всем своим видом, что дама она независимая и мнение разных Рафаил её не интересует. Она краем глаза видела, что сестра Рафаила не без интереса поглядывает в её сторону. «Сейчас подойдёт, что-нибудь спросит, а я ей ничего не отвечу, – решила Мария. – Пусть знает, что со мной тоже надо считаться».

Но, когда закончили читать акафист, сестра Рафаила выключила маленький светильник, взяла какие-то исписанные листочки и ускакала в сестринский корпус, чем озадачила Марию, которая, в принципе, хотела задеть её самолюбие своим молчанием. «Значит, не надо», – подумала Мария и тут же встрепенулась. Священник собрался уходить и уже стоял у двери.

– Отец Дионисий! – громким шёпотом позвала Мария.

Он остановился. Мария подскочила к нему и начала пыхтеть и мяться, не зная, как обозначить свою, как бы, проблему.

– Ухожу я, – выдавила наконец-таки Мария. – Совсем.

– Ангела- хранителя в дорогу! – глубоко произнёс отец Дионисий и протянул вперёд небольшой крест. – Прикладывайся.

Она замотала головой.

– Прикладывайся! – не повышая голоса, повторил священник.

– Нет, мне нельзя, – Мария смутилась. – Я… как бы… Ну, нельзя мне! Период такой.

Священник всё прекрасно понял и, взяв крест, властно приложил его ко лбу Марии.

– Я же в женской нечистоте! – испуганно прошептала Мария. – А этот период нельзя…

– Прикладывайся!

От отца Дионисия, высокого, худого иеромонаха, никогда не повышающего голоса, веяло такой уверенностью, что Мария вмиг успокоилась. Она не знает, как жить. Но этот священник точно в курсе. И улыбнулась оттого, что так смешно подумала.

– Благословите, батюшка! – уже радостно прошептала она и протянула, как и подобает, скрещенные кисти рук.

Отец Дионисий перекрестил, и она с невероятным внутренним облегчением двинулась навстречу неизвестности. И не пугало уже ничего: ни то, что некуда идти, нет работы и негде жить. Она знала, что всё будет так, как нужно.

…

К автобусной остановке Мария пошла через лес. Запах стоял ошеломляющий! Птицы добросовестно исполняли свои трели, напоминая всем, что у них брачный период и они имеют полное право на вакханалию. А Мария улыбалась.

– Ландыши!

Небольшая полянка была сплошь усыпана белыми пахучими цветами. Мария бросила сумки и, наклонившись к самой земле, принялась самозабвенно вдыхать в себя исходящий нежный запах. Раньше, не задумываясь, нарвала бы целый букет! Подержать в руках такую красоту – что может быть лучше? А потом, типа, подарить кому-нибудь; не выбрасывать, нет, подарить!

Но сейчас Мария даже мысли такой не допускала.

Трава на земле была холодной и влажной. Мария встала, отряхнула грязные коленки и вновь потянулась к своим сумкам. «Какие ужасные!» – подумала она о сумках и обречённо поплелась к остановке.

…

В маршрутке достала смартфон и проворно зашла в Интернет. В поисковике набрала несколько слов: «Московская область, хопис, контакты». Результат не замедлил себя ждать. Мария воскликнула про себя: «О! Сколько у нас, оказывается безнадёжных больных, которых пристроить некуда. Хоспис – это потребность».

Она быстренько накропала резюме: «Парамонова Мария Васильевна. Сорок лет. Родилась в Новосибирской области. Гражданство РФ. Прописки в Новосибирской области. Работала посудомойкой, санитаркой, кухонной рабочей. Православная. Несколько месяцев проработала в монастыре. Ищу работу сиделкой в хосписе с проживанием. Вредных привычек нет. Контактный телефон. С уважением, Мария Парамонова».

Затем зашла в свою электронную почту и стала отправлять резюме по указанным адресам.

Уже у метро раздался звонок, и приятный женский голос пригласил Марию прийти сегодня на собеседование. «Оперативно!» – удивилась она и поспешила вниз по ступенькам, прямиком в метро, надеясь, что сегодня устроится-таки её судьба, будет работа и жильё.

3

«ХОСПИС»

3

В лесу на ландышах лежала девушка. Не совсем юная, совсем не красивая, с гримасой тупого безразличия. Лицо её было изуродовано. Рот разрезан от уха до уха, прямо как в книге «Человек, который смеётся». Глаза, и без того навыкате, были выпучены и, казалось, готовы выпрыгнуть из орбит. Густая копна волос, перемазанная землёй, являла собой ещё более нелицеприятное зрелище: тусклые, всколоченные, беспорядочно разбросанные по земле, эти спутанные волосы – можно биться об заклад – не знали толком не то что парикмахерских рук, но элементарной расчёски, и сейчас, раскиданные по свежим цветущим ландышам, казались чем-то поистине странным и противоестественным.