Александр Шкарин - Суд

А. – Бабуль, а где у вас рабочих найти можно?

Б. – Господь с тобой, каких рабочих? Это тебе на завод надо.

А. – Да нет, могильщиков?

Б. – Могильщики – это жуки, а тебе похоронных дел мастера нужен Григории Алексеевич. Вон в той будке посмотри.

А. – Спасибо.

Исаев направился к указанной будке. Окна были завешаны черной тканью. В углах толстый паук сплел гипнотизирующую спиральную паутину. Дверь была закрыта, а около нее стояла лопата. Антон постучал в окно. Сначала послышался скрип кроватных пружин, а потом раздались шаги. Дверь открылась, и на пороге появился мужчина на вид лет пятидесяти. «О, как раз нестарый», – подумал Антон. Одет он был в кирзовые сапоги и комбинезон зеленого цвета.

Г. – Зачем пришел? Сегодня заказы только после обеда.

А. – Да я собственно к вам.

Григорий удивленно посмотрел на гостя, даже толстая ворона, сидевшая на ветке дерева, презрительно каркнула.

Г. – Ха, куда? Жить у меня в коморке собрался?

А. – Да нет, мне нужен человек хороший для статьи.

Г. – А с чего ты взял, что я хороший?

А. – Просто подумал, вы с меньшей вероятностью человека обидеть можете, чем скажем, продавец в магазине.

Г. – Ну ты и выдумал. А что за статья?

А. – Приезжают гости из Прибалтики. Надо им показать хороших русских людей. Вы случайно в партии не были?

Г. – Оно мне надо? Партия твоя… Сегодня одна, завтра другая. Устанешь вступать.

А. – И то верно. А вы тут давно работаете?

Г. – Почитай лет тридцать. И что, вот так про меня напишут в газете?

Исаев подумал, хорошо про деньги не спрашивает – значит человек не жадный.

А. – Напишут, если расскажите. Только мне пару вопросов вам задать надо, чтобы я понял, что вы тот, кто мне нужен.

Г. – Ну, задавай.

А. – У вас есть семья, дети?

Г. – Жену я похоронил, а ребенок взрослый. Он в Москве сейчас. До меня дела нет, да и что ему на кладбище делать? Рано еще, хе-хе.

А. – Как вы относитесь к Сталину?

Г. – А я его видел?

А. – Ну, у вас же должно быть мнение о нем.

Г. – Одно дело, если я с ним жил или хотя бы он был моим клиентом. Его вона где закопали, у стены кремлевской. Какое мне до него дело?

А. – Это тоже хорошо, наши гости его не любят. То, что вы не его фанат – просто замечательно. А в целом какое у вас отношение к советской власти?

Г. – Я в молодости отцу помогал, он у меня другим кладбищем заведовал. А сейчас у меня свое. Работа всегда есть, умирают каждый день. А кто там в Кремле сидит, мне вообще до фонаря. Сегодня одна власть в стране, завтра другая.

А. – Скажите, а в бога вы верите?

Г. – А черт его знает, за жизнь много странных вещей видел. Верю в то, что мы не все знаем. Может и есть что-то, да только туда не заглянуть, а тех, кто там – не спросить.

А. – Какие плохие дела в жизни вы совершали, за которые вам стыдно?

Г. – Наше время слишком быстро проходит, чтобы стыдиться прожитого. Я никому дорогу не переходил и палки в колеса не вставлял. Не думаю, что на меня обиду кто-то затаил.

А. – А хорошие дела, которыми гордитесь?

Г. – И таких не знаю. Живу работой.

А. – Вы простой человек, я думаю подойдете для интервью. В воскресенье будете свободны?

Г. – В воскресенье морги не работают, так что клиентов не будет, а если и будет, то очень мало.

А. – Хорошо, можно ваш номер телефона?

Г. – Записывай.

Григорий продиктовал цифры, Антон записал их и сделал дозвон.

А. – Вам надо будет подъехать в воскресенье в назначенное место, предварительно позвоню. Если вспомните хорошие поступки запишите их. Нужно произвести хорошее впечатление.

Г. – Сейчас каждый прохиндей хотел бы оставить о себе хорошее впечатление, а с самой искренней улыбкой такие гадости делают. Я ж не сто рублей, чтоб всем нравиться. Пускай правду напишут, мне за себя не стыдно.

А. – Ну, я думаю, улыбаться необязательно, главное – вы человек простой. Искренне говорите. Созвонимся ближе к делу.

Исаев протянул ему руку, смотритель кладбища пожал ее и удалился в свою каморку. Антон направился к своей машине, за спиной ему послышалось, как Григорий Алексеевич что-то буркнул себе под нос. «Наверно, разбудил его», – подумал Исаев.

Антон вернулся к машине, пришло время позвонить Полозову. Вчера он целый день доставал звонками по поводу нашел ли он кого-то и что делал, чтобы найти. Антон сыпал отговорками, мол ни одного приличного человека на улице. Дворовая команда по домино вообще отказалась принимать в этом участие. Прибалтийцы нас не любят, почему мы должны любить их? Да еще оправдываться за партию, которая вела их в счастливое будущее, а привела в серые настоящее. Антон набрал телефонный номер Полозова.