Галина Долгая - Дивлюсь я на небо… Роман

С того момента, когда «черный ворон» высмотрел Михаила Войтковского у заводских ворот и, сложив крылья, камнем упал на него – еще живого, еще жаждущего жизни, – он больше домой не приходил. Анна сообщила мужу, что отца арестовали. Петр, брат, рассказал.

С тех пор дни и ночи проходили в тревожном ожидании. Саша дисциплинированно ходил на курсы, слушал лектора, который с пылом рассказывал об угрозе молодой Cтране Cоветов, о шпионах, которые только и думают, как бы продать, своровать, оболгать, навредить рабоче-крестьянскому государству, только-только вставшему на ноги и свободно вздохнувшему от сброшенных пут царского беспредела и дворянского произвола.

– Бдительность! Бдительность! И еще раз – бдительность! – кричал лектор, всматриваясь в глаза будущих следователей, многие из которых совсем скоро будут ломать человеческие жизни, как прутья между пальцами, забыв о морали и нравственности.

Зло фонтаном било из людей, получивших власть, забрызгивая всех, кто по воле случая оказался в пределах перерытого во всех направлениях огорода ОГПУ.

Не избежал этой участи и Александр. Каждый день он ожидал ареста. Но указующий перст ОГПУ корявым когтем пробивал чужую грудь. Всевидящее око монстра словно не замечало молодого поляка, почти готового встать у руля одного из его подразделений.

Брата и сестру тоже не трогали. Жизнь сосредоточилась на ожидании. Саша, как разведчик в тылу врага, ходил по улицам города, напряженно всматриваясь в лица прохожих, прислушиваясь к рокоту машин, останавливался, ожидая страшной фразы: «Пройдемте, гражданин!», когда какая-нибудь тормозила рядом.

Жене он сказал, чтобы ничего плохого об отце не думала. Скорее всего, это ошибка, как все выяснят, его отпустят, а им пока лучше не встречаться. На вопрос Анны о том, что случилось, Саша ответил только, что так надо. И все. Он не мог рассказать ей большего. Не знал, как объяснить то, что сам до конца не понимал. Но Аня, казалось, поняла его. Она тоже замерла в ожидании, но старалась никому не показывать свою тревогу. Занималась хозяйством, сыном, избегала душевных разговоров с сестрами и братьями. Отец ни о чем не спрашивал, а мать только вздыхала.

Но в один из августовских дней тысяча девятьсот тридцать третьего года все разрешилось, и ветер перемен ворвался в их жизнь. В этот день Саша поспешил в дом Деркачей, где пока жили Аня с Сашенькой.

Время было за полдень, сын спал, Анна помогала матери со стиркой. Саша подошел к ней, обнял, сомкнув руки на ее груди.

– Аннушка…

Аня оставила белье и так и стояла, опустив руки, с которых стекала мыльная вода. Саша почувствовал, как мелкая дрожь пробивает ее тело.

– Ну, что ты так растревожилась, родная… – он развернул ее, прислонил руки к ее лицу и с жаром расцеловал глаза, лоб, – все хорошо, милая, прости меня… – обняв ее, крепко прижал к себе, – теперь все будет хорошо, обещаю тебе.

– Саша, – Аня уткнулась в его плечо носом, вдохнула тепло от его гимнастерки.

– Успокойся, Аннушка, ну, что ты?

– А ты не пугай! – она отодвинулась, посмотрела в его глаза. – В газетах только и пишут: там раскрыт заговор, тут обнаружена группа вредителей. Саша…

– Тихо, тихо, – остановил вопросы Саша, – собирайся, пойдем домой. Я так соскучился…

Аня, не опуская глаз, смотрела на него, словно, хотела прочитать по выражению его лица все, что он думает, о чем сейчас нельзя говорить. Потом засуетилась, схватила тряпку, обтерла руки.

– Я сейчас, быстро… только Сашенька спит…

– Ничего, пусть спит, – успокоил Саша, мы подождем.

Он решил пока ничего не говорить. Просто потому, что не знал, как сказать и с чего начать.

Когда его вызвал к себе начальник курсов, Саша приготовился к самому страшному. Он знал, что разговор пойдет о его отце, но не ожидал того, что ему предложил следователь, сидевший в кабинете у начальника, который, как только Саша вошел в кабинет, сразу оставил их наедине.

Следователь оказался немолодым человеком. Подтянутый, суховатый, с пронзительным взглядом, от которого сразу стало не по себе.

– Садитесь, – не спуская глаз с курсанта, предложил он, и сразу в лоб: – Догадываетесь, зачем вы здесь?

– Так точно! – по-военному ответил Саша.

– Садитесь! – приказал следователь. Открыл личное дело Александра, которое лежало перед ним на столе. – Служил… после демобилизации работал на судостроительном, откуда направлен сюда, отличник, дисциплинирован… мда… и как же нам с тобой быть, а?