Екатерина Юша - Качорра. Сохрани мою тайну

– Да-да, вы уже сказали это. Но – нет, – отрезал Бруно.

– Подождите. Старые рабочие будут работать на старой технике и, следовательно, выпускать дешёвую линию макарон для бедняков, скупердяев или экономных. Да, может, прибыли будет меньше, но вы продадите больше. Что вы молчите, Бруно? Я сказала ерунду?! – возмутилась я.

– Нет, не ерунду… Постойте-постойте… – видно было, как в голове его работал калькулятор… – Роза! Как же я сам не додумался до такого?! Вы гений! Не будем увольнять, оставим рабочих – уйдут проблемы с профсоюзом, со всеми этими забастовками, недовольством. На сэкономленные деньги можно разработать новую упаковку, а используя в производстве старые машины, я сэкономлю на покупке новых. И в итоге все останутся в плюсе! – воскликнул он и радостно рассмеялся.

– Правда? Вам всё-таки понравилась моя идея? – уточнила я недоверчиво.

– Да, спасибо вам!

Бруно был так рад, что не заметил, как обнял меня и прижал к себе. И только спустя несколько секунд понял, что перешёл границы дозволенного.

По этому поводу, конечно, не смогла не позлорадствовать Вера. На днях она пообещала мне, что даст денег на адвоката, если я смогу развеселить или охмурить Бруно. Что это означает, я пока так и не поняла. Охмурить и развеселить – разные вещи. Но даже настоящего убийцу найти будет легче, чем увидеть, как смеётся всегда очень серьёзный Бруно, пояснила Вера. Она думает, что мы идеально подходим друг другу. Ага! Как леди и бродяга, только я не леди. Если бы в обычной жизни наши пути пересеклись, Берна бы сделала всё, чтобы помешать нам. И я могу её понять.

Нет, думать сейчас об интрижках я не могу. Во-первых, у меня есть жених, во-вторых, я беглая преступница, и мне надо решить эту глобальную проблему. Кроме того, моё спокойствие по случаю моей же смерти было недолгим. Хосе сегодня сообщила, что познакомилась на фабрике с парнем, которого Бруно устроил к ним по доброте душевной за то, что тот вернул ему проданные Хосефиной семейные часы. И кто бы сомневался, что этим парнем окажется воспитанник прихода Каталины – Санчо! Да, он хороший парень, но он точно не забыл, как я выгляжу. И если Хосе приведёт его домой, то добром это не кончится.

– Вера, я хочу написать письмо отцу, – сказала я, найдя Веру на кухне.

– Я понимаю тебя, твоё желание. Ты можешь написать письмо, а я попрошу Рика отвезти его твоему отцу.

– Спасибо тебе. Ты столько делаешь для меня! – обняла я её.

– Это тебе спасибо. С твоим появлением дом словно проснулся. Давно в нём не было столько смеха и жизни.

Вечером Рик отвёз письмо в кафе-магазин отца и оставил его в туалете, спрятав в бачок. Я просила не делать так и просто передать письмо официантке, но Рик и Вера видели слишком много детективов, чтобы упустить возможность прикинуться героями одного из них.

– Как мы узнаем, что отец прочитал письмо?

– Я вернусь туда завтра, и если твой отец такой же грустный, как сегодня, значит, он не нашёл письмо, – рассудил Рик. – И тогда я помогу ему. Ну а если все веселятся и поют, то, значит, нашли.

– Спорно, но ладно. Подождём до завтра. Главное, чтобы его нашли те, кому оно адресовано.

Когда дети улеглись спать, Бруно позвал выпить с ним по чашечке чая. Так сказать, закрепить успех идеи с бюджетной пастой, на которую я его подтолкнула. И за разговорами я узнала, что он по профессии адвокат. Он как раз закончил обучение в тот год, когда умерли родители. Бруно так и не успел поработать по специальности, ведь ему пришлось вникать в дела фабрики.

– У меня есть одна знакомая, – начала я издалека. – Так вон, она как раз ищет адвоката. Вы не могли бы её проконсультировать?

– Конечно, пусть она позвонит мне или приедет в офис.

– Она в другом городе, – поспешила ответить я. – Но позвонить сможет. Спасибо.

Утром Рик уехал в кафе-магазин моего отца, я помогала Вере с уборкой на кухне.

– Ты так и не рассказала до конца историю, как ты стала убийцей, – спросила Вера, протирая стол.

– Да что там рассказывать?! В день икс я вырядилась как… Ну, как та девица из твоего воображения обо мне, которая работает на улице. Мы приехали к бару, где, как мы узнали, каждый вечер засиживается допоздна наш знакомый.

– Тот, который нотариус?

– Да. Он. Я вошла в бар в вызывающем, сильно вызывающем виде. Только представь себе: на голове голубой парик, юбка еле прикрывает стыд, красные лакированные высокие сапоги на не менее высокой шпильке. Я проходила мимо нотариуса и якобы случайно задела его локтем, и тот пролил на себя содержимое бокала. Я и так бы упала – обувь на высоком каблуке придумали мужчины, и это заметно. Она сделана для того, чтобы женщины страдали.