Александр Киселев - Паром

Выслушав эту вдохновенную речь, Павел улыбнулся:

– Очень хочется начать оправдываться. Вы не возражаете?

– Охотно выслушаю.

– У меня имеется бронза Межнара по проге, и я иногда участвую в проведении Всеросса и Межнара по ней. Нравы в той тусовке мне знакомы. Несколько знакомых весьма крутых математиков-олимпийцев тоже имеется: Бух – Бухаров Ваня, например, да и Лось тоже… Я примерно понимаю, как устроена эта система. И вижу, что корень зла сейчас – в министерстве образования…

Соня предупреждающе подняла руку и перебила его:

– Умоляю, давайте без политики!

– Хорошо. Но всё-таки ухудшение результатов идёт от того, что система не справляется с давлением другой системы. При этом говорят, что проблема в том, что тренерский совет выбирает не лучших по объективным признакам, а своих любимчиков – но ведь совет всегда старался выбрать самых лучших, стабильных – на благо результата!

– Хм, это как минимум спорное утверждение, – не согласилась девушка, отлично помня, каких трудов её кузине пробиться через национальный отбор, несмотря на абсолютное первое место Всеросса и такие же первые места на всех сборах. Ведь Маша была девочкой, к тому же воспитанницей непривычного для той системы педагога, который сам даже до медалей на Всероссе не добирался. Конечно, в итоге Золину не смогли не взять, но вот если бы она проиграла хоть один старт, то её запросто могли бы забраковать под предлогом мнимой нестабильности.

– Прошли те благословенные времена, когда четыре – пять ребят из нашей команды получали полный балл на Межнаре, – улыбнулся Павел. – Сейчас уже не те дети.

– А, может, сейчас уже не тот Межнар? – провокационно спросила Соня. – Раньше, говорят, там были почти научные проблемы, а теперь – всё та же олимпиадная банальность, только дико сложная, с кучей пунктов, объединяющая много-много стандартных методов воедино! Быть может, дети-то хуже не стали, просто стало меньше творчества и больше техники, а?

– Вот теперь Вы заманиваете меня в ловушку, чтобы я стал рассуждать о том, чего сам не знаю, – снова улыбнулся он. – Я, конечно, читал некоторые задачи, но всерьёз их зарешать у меня не вышло – видно, талантом не удался…

– С последнего Межнара я лично умею решать две, причём одну из них только после третьей Машкиной подсказки, – проговорила девушка. – Остальное для меня гробы. Эм-Пи честно зарешал одну, после чего сказал, что он не хочет оказаться рыбой, которую судят по умению залезать на дерево.

Павел улыбнулся ещё шире: это крылатое изречение ему тоже нравилось. И он сам его использовал, когда не хотел делать то, в чём плохо разбирался.

– Послушайте, а мы точно должны обсуждать математические олимпиады? – вдруг поинтересовалась Соня. – Давайте сменим тему.

Он развёл руками, предлагая девушке самой выбрать, о чём она хочет поговорить. Она не смогла ничего придумать.

– Не хотите прогуляться? – предложил он. – Дождь вроде бы кончился, а там стемнело…

– Вот теперь я правда Вас боюсь, – отозвалась Соня и, не удержавшись, прыснула. – Скользкая палуба, темнота за бортом – никто и не заподозрит, что мне помогли упасть!

– Хотите меня обидеть? – индифферентно осведомился парень.

Девушка примиряюще улыбнулась, после чего протянула ему руку. Павел встал и, взяв Соню за руку, помог ей подняться со своего места.

– Я хочу посмотреть на звёзды, – сказала она ему.

– Боюсь, что тучи ещё не разошлись…

Действительно, когда они поднялись на самый верх «Принцессы Марии», небо выглядело сплошным одеялом молочного цвета. Никаких звёзд, разумеется, не было видно. Палуба под ногами была мокрой, лестницы скользкими; двое молодых людей, вышедших на прогулку, были единственными отважившимися на это. Ни в открытых барах, ни просто на палубе не было больше ни души.

– Мне почему-то вспоминается кэмероновский «Титаник»… – пробормотала Соня.

– Серьёзно? – рассмеялся Павел. – Будем надеяться, что тонуть нам не придётся.

– Да уж.

– Откуда вообще такая аналогия? Вас тоже насильно выдают замуж за богача? Хочется спрыгнуть в море от неудавшейся жизни?

Соня пожала плечами неопределённо и улыбнулась, глядя в темноту:

– Ничуть. Моя жизнь меня полностью устраивает.

– Полностью? – прищурился он. – Совсем-совсем?..

Девушка обернулась, чтобы увидеть его лицо со смеющимися глазами.

– Небось и парень уже есть?

– Прошу прощения, – серьёзно ответила Соня, – но это уже не Ваше дело.