Светлана Данилина - Конференция

Она же боялась, что петух перебудит весь двенадцатиэтажный дом. И покой семьи тоже берегла. У мужа завтра первой парой значилась лекция. Да и зятю тоже надо было вести занятия.

Когда она включила свет и вбежала в ванную, петух щурился на яркий светильник под потолком, лучился бодростью, активностью, шумно хлопал крыльями и готовился возопить ещё раз.

В ванной комнате уже царил настоящий курятник. Пленник проявил недовольство вынужденным затянувшимся заточением, рассыпал всё пшено по полу, разлил воду, перевернув миску. Повсюду хаотично валялись куски хлеба. Находилось на полу и то, что должен был оставить любой живой организм. Резкий запах бил в нос, заставлял задержать дыхание и вызывал желание немедленно выскочить из этого неожиданно организованного птичника.

Видя, что петух собирается в очередной раз душераздирающе закричать, Ольга Сергеевна взяла его на руки.

Но петуха это не успокоило. И он осуществил своё намерение, находясь в руках у Ольги Сергеевны. Правда, сидел он послушно, не вырывался и не клевался, чего Ольга Сергеевна поначалу опасалась. Но напрасно – у петуха был миролюбивый и добродушный нрав. Только почему-то в четыре часа ночи (а по его представлениям, наверное, утра) он сделался чересчур «словоохотливым», общительным и отчаянно певучим.

Кукарекать ему вдруг стало крайне необходимо. Так он был запрограммирован.

Боясь, что петух перебудит всех соседей, Ольга Сергеевна осторожно и бережно закрыла ему клюв пальцами, аккуратно и несильно сжала и больше не отпускала.

План разваливался на глазах.

Надо было ждать рассвета – как-то дотянуть до утра. Идти на поиски курятника среди ночи не представлялось возможным.

Стоять с петухом под мышкой в ванной, держа пальцами закрытый клюв, и дышать спёртым специфическим воздухом, оказалось совсем нехорошо.

Ольга Сергеевна вышла в коридор.

Домашние почему-то ничего не слышали и спали.

Она, не включая света, пошла на кухню к окну. Раскрыв свободной рукой шторы, Ольга Сергеевна выглянула на улицу. Там царствовала глубокая ночь. Зима была бесснежной. Чёрный обледенелый скользкий асфальт едва блестел в свете ночного фонаря. В его лучах качались на ветру голые ветки деревьев.

– Видишь, – шёпотом сказала Ольга Сергеевна подопечному, – ещё ночь. Все спят! Что ты раскукарекался?

Петух с удивлением посмотрел на неё снизу вверх и покрутил головой.

Ольга Сергеевна поняла, что если она отпустит клюв, то он опять начнёт кричать.

Они смотрели в окно довольно долго. Потом Ольге Сергеевне это надоело. И она пошла с петухом в гостиную.

А что ей оставалось делать?

Время тянулось медленно, и казалось, что до утра ещё очень далеко.

Они долго стояли у окна в гостиной.

Потом Ольга Сергеевна умудрилась накинуть пальто и вышла с петухом на лоджию.

Предстояло дотянуть до семи часов.

Так и гуляла Ольга Сергеевна с птицей в руках от окна к окну. При этом она заходила в ванную и пыталась кормить и поить подопечного. Но каждый раз он вместо того, чтобы клевать или пить, делал попытки громко кричать. Но Ольга Сергеевна все поползновения пресекала, закрывая петуху клюв.

Иногда она пыталась развлекать его тихими разговорами – всё-таки живое существо оказалось в непривычной обстановке. Его приходилось успокаивать и комментировать происходящее.

– Пойдём хлебушка поклюём? – предлагала она птице. – Хлебушек вкусный!

Она понимала, что у петуха стресс.

У Ольги Сергеевны тоже был стресс.

Но она считала нужным заботиться о слабом и беспомощном существе.

А потому героически ходила три часа по квартире с петухом в руках, иногда гладила его по головке и тихонько объясняла, что не надо ни шуметь, ни кричать, а необходимо набраться терпения и подождать, пока рассветёт, что он попал в хорошие руки и о его судьбе позаботятся.

– Не волнуйся! – приговаривала она. – Сейчас солнышко взойдёт! И мы пойдём искать тебе дом!

Ольга Сергеевна надеялась, что хоть какой-то курятник они обнаружат.

Конечно, она могла бы засунуть крикуна в мешок, где тот, возможно, затих бы. Но это казалось ей негуманным.

– Масляна головушка, шёлкова бородушка! – ласково приговаривала она ему, гладя и по лоснящейся головушке, и по мягкой бородушке.

– Что ж ты рано встаёшь? Людям спать не даёшь? – интерпретировала Ольга Сергеевна под личную ситуацию классический текст.

К утру она начала сочинять стихи и нашёптывать их птице:

– Вот какая чепуха —