Ирина Млодик - Пока ты пытался стать богом… Мучительный путь нарцисса

Нарцисс может быть весьма демонстративен, но в отличие от истероидно-демонстративного типа, для которого важно скорее внешнее признание, а наличие Я, где-то глубоко зарытого, не представляет особого интереса, нарцисс находится в конфликте с невыраженным Я – ему важно не внешнее признание, а тонкое прочувствование и признание его глубин. Не признание того, что он красив или интересен, а признание того, как он особенно умен, уникален и неповторим.

В отличие от классического невротика, считающего себя ничтожным, ненужным и не заслуживающим любви и принятия окружающих, нарцисс находится в состоянии конфликта между ощущениями собственной ничтожности и величия. Если невротик убежден, что он «неценный», то нарцисс только догадывается и пытается с этим ощущением бороться, доказывая всему миру обратное либо своими безостановочными достижениями, либо депрессией. В отличие от невротика, он способен на открытую критику, подавление, борьбу за власть, несущую признание.

В отличие от обсессивно-компульсивных перфекционистов, стремящихся достичь совершенства в деталях и тем самым избавиться от тревоги, нарциссы часто склонны отказываться от деятельности, поскольку они не могут выполнить ее в лучшем виде, совершенно, тем самым избегая ощущения стыда. В отличие от вечно деятельных компульсивных перфекционистов, готовых затрачивать много усилий для достижения совершенства, нарциссы пассивны и склонны впадать в депрессию от несовершенства мира или обесценивать предстоящую деятельность и те возможности развития, которые предоставляет им жизнь.

В отличие от клиентов, обладающих параноидными чертами, неудержимо стремящихся к власти, всех обесценивающих и обвиняющих вследствие своей неудержимой агрессии и подозрительности, нарциссы еще склонны к идеализации, к тому же им не столько нужна власть, сколько сопутствующее ей признание. Существует и значительная разница в эмоциональном фоне: для параноидных клиентов основной фон – страх и активно выражаемая агрессия, для нарциссических – подавляемые стыд и тревога.

И в заключение вернемся к нарциссическим чертам, которые есть у каждого, но выражены в умеренной степени и скорее помогают развиваться и жить.

• Мы не убегаем от своей пустоты и не заполняем ее, чем придется, а мужественно пребываем в ней в попытках услышать и понять себя.

• Наши ошибки принимаются нами с сожалением или раскаянием, сопровождаются попыткой разобраться с участием не только внутреннего «обвинителя», но и «адвоката».

• Мы можем расстроиться или обрадоваться чьей-то оценке, но она не влияет на нашу деятельность, не останавливает и не определяет ее.

• Мы стремимся к признанию. Но это не единственная цель нашей жизни. Нам важен не столько результат, сколько процесс. Мы способны получать от него удовольствие.

• Наша самооценка и самоуважение могут колебаться в определенных пределах, но есть уровень, ниже которого они не падают и выше которого не «взлетают».

• Мы соревнуемся с другими, но не для того, чтобы победить, а для того чтобы лучше понять себя, выделить свою индивидуальность, неповторимость, нишу.

• Мы очаровываемся и разочаровываемся, но не идеализируем и не обесцениваем.

• Мы присваиваем себе не только свои промахи и ошибки, но и свои достижения, успехи, самые разные по оттенку качества нашей личности, опыт.

• В отношениях мы выстраиваем и удерживаем свои границы, не отвергая, поддерживаем свое самоуважение, не унижая, любим, не идеализируя.

• Мы не отворачиваемся от существующего, неугодного нам мира, мы создаем свой мир, творя.

Это произведение – попытка самовыражения, отражение моего, надеюсь, здорового нарциссизма, желание создать мир и рассказать с его помощью о том, что меня волнует. Показать, чем живут нарциссы, кто их окружает, что заботит, как они влияют на тех, кто рядом.

По иронии, а точнее по естественному и хорошо известному психологам символизму, мне в процессе написания пришлось неожиданно для самой себя испытать настоящие «нарциссические муки»: я периодически сталкивалась с пустотой, когда не знала, о чем писать дальше. Нередко мне хотелось все бросить и обесценить. Периодически я «влюблялась» в свой роман и его героев. Я мучилась от неопределенности, страдала от литературного несовершенства. Я ждала признания, но, не получив от нескольких издательств художественной литературы никакого отклика, упала духом, от чего моя писательская самооценка зашаталась и готова была обвалиться.