Ирина Млодик - Там, где тебя еще нет… Психотерапия как освобождение от иллюзий

Он очнулся от боли. Ужасно болела нога, в голове мутилось, он с большим трудом открыл глаза. Туман… В голове туман – или он опять на проклятом острове? Нужно еще раз открыть глаза и осмотреться. Шумит прибой. Его не качает. Значит, он на земле. Теперь нужно понять, на какой земле. «Открой глаза», – уговаривает он сам себя. Страшно. Что-то внутри подсказывает, что это принесет ему только жестокое разочарование. Он начинает ощущать, что крепко держится за бревна плота. Постепенно с усилием разжимает одеревенелые пальцы – слушаются плохо. Переворачивается на бок и снова пытается открыть глаза. Туман… Плот… Скалы… Нет!!! Чуть выше на скалах еле различимо сквозь туман он видит двоих людей в плащах с большими капюшонами. Нет!!! Ему хочется резко вскочить и с силой оттолкнуть плот от скал, но он снова теряет сознание.

Второй раз он приходит в себя уже в каком-то каменном мешке. Темно, гулко, душно. Ощупывает ногу. Она перевязана и болит немного меньше. Садится и пытается вспомнить, что же произошло, но в голове мутно, и если он пытается сосредоточиться и что-то вспомнить, то голова начинает гудеть, будто пчелиный рой. Одно понятно: проклятый остров не отпустил его. И другое понятно тоже: на плоту он был один. Бедный Себастьян пропал, скорее всего, погиб, утонул… Он так этого боялся. Все-таки заманили его «пророческие птицы» в свой черный хоровод, накликали беду.

Через какое-то время где-то во мраке открывается дверь:

– Ну что, оклемался? Выходи.

Его приводят в другую комнату. Два стула и стол. За столом – человек в капюшоне.

– Садись.

Ганс, морщась от боли, садится на другой стул.

– Рассказывай, откуда ты взялся, зачем тебе наш остров и где остальные твои люди.

Он молчит. Не знает, что сказать. Не хочет. Не может. Все вместе. Тут дверь отворяется, и, с трудом переводя дыхание, входит еще один Смотритель.

– Ступай, я сам его допрошу.

Первый почтительно вскакивает со стула и уходит.

– Ну что же ты молчишь? – спрашивает пожилой человек, по голосу очень похожий на начальника строительства: у него такой же сиплый голос и сбивчивое дыхание.

– Не знаю, что рассказывать, плохо соображаю, кто я, где я. Голова гудит, видимо, сильно ушибся.

– Все рассказывай. И хватить валять дурака – я прекрасно знаю, кто ты. Ты – сапожник Ганс, месяц назад убежавший к Горе вместе с сыном рыбака. И где же он, кстати?

– А что будет, если я ничего не расскажу?

– Тебя ждет публичная казнь, сын мой. Некоторые жители города вместе со Смотрителями видели, как какое-то чудовище на обломках своего корабля было выброшено к стенам города. Таким образом, ты идеально подходишь под легенду. Твое лицо, правда, перед казнью придется немного изуродовать, чтобы друзья и соседи не опознали тебя. Но это легко устроить, как ты понимаешь. Тебе лучше рассказать все побыстрее и именно мне, потому что я сделаю тебе предложение, от которого ты не захочешь отказаться.

– …Вот уж не думаю, что захочу иметь с вами дело. – Гансу противен этот разговор, к тому же у него сильно болит голова.

– Мы вынуждены будем казнить и старого рыбака за пособничество. А тебе придется объяснить ему, из-за чего он должен быть публично казнен и куда ты дел его сына.

– Я готов рассказать все старому рыбаку про его сына, но он сам не имел никакого отношения к нашему побегу…

– Ну это не тебе решать, юноша. Еще есть твои друзья, если тебе одной жертвы будет мало…

– Угрожаете и запугиваете? И после этого вы думаете, что я буду иметь с вами какие-то дела? Отведите меня назад, у меня болит голова, и мне не о чем с вами разговаривать.

– Ты прав, Ганс. Давай попробуем вернуться к началу нашего разговора. Чтобы ты поверил в мое искреннее желание с тобой сотрудничать, я кое-что тебе расскажу. Другого выбора у тебя все равно не будет: либо ты следуешь моему плану, либо – публичная смерть. Так что слушай: то, что мы собирались строить, – не совсем вышка, точнее, совсем не вышка. Я хотел построить корабль. Но на этом острове никто не знает, как строить корабли. Ты – единственный, кто может попробовать, потому что отец твой когда-то построил корабль и даже смог отправиться на нем в плавание.

– Откуда вы знаете?

– Меня зовут Якоб. – Старик убрал капюшон, обнажив толстое красное лицо и сверкающую от пота лысину.

– И вы хотите, чтобы я что-то сделал для того, кто в свое время предал моего отца и мать и стал причиной их гибели?

– Их убило Правление, а не я. Меня могли убить вместе с ними, но не убили, потому что я обещал сделать для острова все, что в моих силах. Я не мог их спасти, но не убивал. Это все-таки разные вещи.