Ирина Млодик - Там, где тебя еще нет… Психотерапия как освобождение от иллюзий

«Привет. Вот решила написать тебе. Не знаю, конечно, нужны ли тебе мои письма… Но ты ведь можешь не читать, если не захочешь. Разве нет? ☺

Ты уехала. Все наши сразу как-то скисли. Феоктист Петрович три дня гнобил меня за ошибку, допущенную в отчете. Я уж начала подумывать, что единственный путь искупить вину – это публичное самосожжение, но потом вспомнила, что жары не люблю. Диночка на бескрайних московских торговых просторах нашла жалкое подобие твоих ботинок. Приперлась в них на работу, вкупе с ее серой юбкой смотрелось уморительно, к тому же к обеду ее ноги, видимо, так сопрели, что она переоделась в офисные туфли, к злорадному удовольствию наших барышень. Охранник перестал улыбаться и втягивать живот. Видимо, для того, чтобы твой способ поддержания рабочей мотивации работал, нужно, чтобы ты все время была рядом☺.

Без тебя я как будто не знаю, куда себя приложить. Мир опять стал серым, а жизнь гнусной. Еще я поняла, что совсем ничего не знаю о том, как ты живешь. С кем? Кто твои родители? Есть ли у тебя парень? Со стыдом понимаю, что, похоже, мы значительно больше говорили обо мне.

На самом деле, я скучаю. А.».

Всю оставшуюся субботу и воскресенье она проверяла почту каждые два часа. Почему-то ей казалось, что Вера должна ответить сразу. Что такое проверять почту каждые два часа? Когда каждая минута стремительно приближается к бесконечности. Когда уговариваешь себя не ждать, не надеяться. Когда пытаешься смотреть телевизор, нажимая на кнопки пульта примерно с той же частотой, с какой бьется твое сердце. Когда делаешь вид, что ничего не ждешь, но каждая клеточка твоего организма вопит о том, что это – вранье, потому что вся ты становишься ожиданием. Ты исчезаешь, остается только время, вязкое, как мазут…

Каждая пара часов добавляла ей уныния и злости. «Нет новых писем». Интересно, есть ли на Земле хоть один человек, который воспринимает эту надпись с воодушевлением? Сначала она злилась на Веру. Потом на себя: зачем надо было писать? Разве не понятно, что она уже давно забыла о тебе? Как глупо! Какой же дурой ты выглядишь постоянно!

Во вторник, уже сварившись в собственном ожидании и злости, без подготовки, размышлений и мучительного подбора слов, она словно выдохнула еще одно письмо:

«Не отвечаешь. Ну конечно, зачем тебе вечно депрессивная московская подружка-неудачница? Приехала, повысила мотивацию – и с плеч долой. Правильно. Извини, что мне показалось, что мы подруги. Бывает. На безрыбье и рак рыба. Любой человек, обратившийся с добрым словом и участием, кажется другом. Прости. Я – неисправимая дура, и твое молчание тому подтверждение».

– Я не понимал тогда почти смертельного испуга в глазах Жильберты и смятения Агнесс от известия о том, что люди из Правления увели твоих родителей. Мне казалось, что власти города могут оказать посильную помощь и проявят гостеприимство в отношении настрадавшихся путешественников. Так, по крайней мере, поступили бы жители наших земель. Но я ошибался.

Ты живешь в непростом городе, сынок. Этот остров уже много-много лет надежно укрывают туманы, несколько поколений жителей никогда не видели солнца. И о других землях, как тебе хорошо известно, здесь тоже запрещено думать. Правление никогда не строило корабли, только лодки, на которых далеко не уплывешь, течением их всегда сносит к лагуне, как бы сильно ты ни налегал на весла. Попав на наш остров, ты никуда с него не уплывешь, да уж много лет никто и не пытается. Никому это уже не приходит в голову. Зачем? У нас ведь самый прекрасный Город и самое заботливое Правление. А другой мир? Ты же знаешь, он не существует, его давно смыл в море Всемирный потоп. И в этой катастрофе уцелел только наш остров благодаря его замечательным водоотводам, удачному расположению и гражданам – самым трудолюбивым, добродетельным и сплоченным. Ну да ты знаешь этот миф, всем детям острова с младенчества внушают эту сказку. Но другой мир есть, и ты теперь знаешь это, потому что ты сам – дитя его, и ты видел солнце.

– Но для чего это нужно Правлению? Почему не сказать всем людям правду? Что плохого будет, если люди все это узнают? – Каждый новый поворот в рассказе старика рождал у Ганса нескончаемый поток вопросов.

– Правление рискует потерять свое влияние. Сейчас эти шестеро управляют целым миром, пусть не таким большим, размером всего лишь с остров, но это мир, который они устроили по своим законам, и любое вмешательство извне кажется им угрожающим их всеобъемлющей власти. Они всячески внушают нам, что усердно пекутся о том, чтобы все жители города были защищены, имели работу, а значит, и заработок.