Ирина Млодик - Там, где тебя еще нет… Психотерапия как освобождение от иллюзий

Сарай незаметно заполнили сумерки. Ганс по-прежнему сидел не шелохнувшись, боясь пропустить даже вздох старика.

– Я устал, сынок. Нам пора возвращаться в Город, уже темнеет, да и похолодало – кости ломит. Себастьян нас уже, наверное, совсем потерял. Нам еще с тобой подниматься вверх, сам знаешь, для моих коленей – это настоящее испытание. По дороге меня ни о чем не спрашивай, нельзя, чтобы кто-то нас слышал. Приходи ближе к ночи, я расскажу тебе остальное.

Так они и поднимались в гору: Ганс в полном молчании, старик – кряхтя и потирая больные колени. Рыбак искоса поглядывал на бедного парня: каково узнать о себе правду, наверняка земля уходит из-под ног. Теперь он точно не сможет оставаться просто сапожником… Эх, стоит ли знать больше, чем уже знаешь? Как бы бедой не обернулось…

Ганс с трудом дождался полуночи, все валилось у него из рук, работать он не мог, поэтому убрался в мастерской впервые за много месяцев своего заточения. Ночью он направился к дому старика, изо всех сил стараясь ступать неслышно, но на гулкой мостовой его шаги не мог скрыть никакой туман. Со стариком и его сыном они прошли в самую дальнюю комнату, окна которой выходят к морю, зажгли свечи, и старый рыбак продолжил свой рассказ.

– Себастьян все знает, сынок. Он слышал эту историю уже много раз, а когда был ребенком, даже хвастался ею перед другими мальчишками, но, к счастью, ему никто не верил.

Так вот, на рассвете мы отправились в путь. Ты замечательно переносил плавание, твоя мать – значительно хуже. Ее непрерывно мучила морская болезнь, и через две недели у нее совсем пропало молоко. Вот тогда тебе пришлось несладко: ты орал день и ночь, пока кто-то не придумал давать тебе сосать размоченный кусок сыра. По расчетам нашего капитана, мы должны были достичь новых земель со дня на день, но этот долгожданный день почему-то все не приходил. Становилось все холоднее, капитан все больше хмурился, запасы воды подходили к концу. И как-то вечером твой отец собрал команду и сказал:

– Друзья, мне трудно говорить об этом, но, похоже, я подвел вас. Вы доверились мне, а я подвел вас. В мои расчеты закралась ошибка. Я не мог знать, что здесь такое сильное течение, которое идет против нашего курса, нас сносит, и корабль не в силах противостоять ему. И самое страшное, что, похоже, я плохо понимаю, где мы находимся, небо уже несколько дней затянуто то тучами, то туманом, и я не знаю, когда мы сможем добраться до ближайшей земли. Я прошу вас до минимума сократить потребление воды и еды, поскольку неизвестно, когда нам удастся почувствовать землю под своими ногами… и удастся ли…

Команда ответила угрожающим молчанием, но твоя мать вышла вперед и громко сказала:

– Мы всегда в руках Бога, мой капитан. И если Богу будет угодно дать нам возможность еще раз спать на земле, то это непременно случится. Унывать нет никакого проку, давайте лучше споем! – И затянула грустную и величавую песню, которую обычно пели вечерами жены, ждущие своих рыбаков. Грустная мелодия смыла напряжение с суровых лиц мужчин, и они подсели ближе друг к другу, готовые принять участь, отмеренную им морем.

Ночью разыгрался шторм. Тебе трудно представить, что такое – шторм на корабле, мы здесь не выходим в море во время штормов, а если поднимается сильный ветер, всегда заходим в лагуну и вытаскиваем лодки на берег. Но когда ты в открытом море за много миль до ближайшей земли, то нет никакого спасения от ветра и волн, обрушивающихся прямо на тебя всей своей ледяной черной мощью. Шторм ночью – это страшно, сынок. Но еще страшнее, когда из темноты и тумана прямо перед тобой вдруг возникают острые скалы, преграждающие путь к долгожданной земле – и ты понимаешь, что корабль несет прямо на них.

Той ночью мы налетели на этот остров. Спаслись тогда только пятеро: твой отец чудом вытащил тебя вместе с твоей матерью на скалы, она была вся в крови, но дышала. Четвертым был я, а пятым – толстый Якоб. Мы пролежали на холодных камнях до утра вот здесь.

Старик с трудом поднялся и медленно подошел к окну, открыл его и кивнул в темноту.

– Вот с этих скал и началась моя, да и твоя жизнь на этом туманном острове.

Ганс тоже подошел к окну, но, кроме черноты ночи и тумана внизу, ничего не увидел, хотя, конечно, знал, что скалы под окном рыбака точно есть.

– Ты кричал всю ночь, твоей бедной, истекающей кровью матери нечем было тебя покормить и согреть. Но твои крики услышала Агнесс, моя будущая жена. Под ее окнами никогда еще не плакали младенцы и не стонали от боли женщины. В ту ночь она собрала несколько теплых одеял, взяла воды и еще до рассвета отважно начала спускаться к скалам, подобраться к которым было совсем не просто. Этого ангела с теплыми одеялами мы и увидели, когда туман стал наполняться светом. Она помогла нам подняться в Верхний Город до того, как проснулись жители.