Фёдор Чернов - Никто нас не разлучит

Неожиданно для себя Семён заорал откуда-то взявшимся басом:

– Эй вы, что, смелые – двадцать против двоих?! Пошли вон, а не то я за себя не ручаюсь!

От неожиданности все остановились, уставившись на отчаянного человека.

Тут опять выскочил как чёртик из табакерки Костин братец и со словами: «Да что вы на него смотрите!» – хлопнул Семёна по лицу и отскочил, спрятавшись за спинами. Сёма рванулся к нему. Но на пути встал Костя, который нанёс удар – не смазанный, как у братишки, а весьма ощутимый. Резонов дал ему в ухо, тот отшатнулся. Но тут же Сёма получил удар от кого-то справа, врезал сам, получил слева, опять ответил. Эдик стоял растерянно в стороне.

Драчуны взяли Сёму в кольцо, отовсюду сыпались удары. Он не слышал, как кричали девчонки.

Негодование, возмущение подлостью охватили Резонова так, что Семён остервенело крутился в кругу и со всех сил смачно лупил по ненавистным рожам хулиганов. Те стояли тесно– не промахнёшься. Удары сыпались на него, но это ещё больше усиливало его ярость. Круг стал шире. Кто-то ударил сзади, со всего маху в развороте Сёма выкинул кулак в ту сторону, но промахнулся, потерял равновесие и оказался на земле.

Пацаны налетели пинать его. Семён свернулся, закрыл голову руками. Один из хулиганов бежал к нему с оторванной от палисадника штакетиной. Эдик закричал подростку в отчаянии:

– Толик, ты что, с ума сошёл, убьёшь штакетиной!

Тот повернулся к нему, бросил своё оружие и заорал гнусавым голосом:

– Пацаны, этому тоже надо дать!

Пацаны оставили Сёму и кинулись на Эдика. Тот пытался что-то им объяснить, но, получив несколько ударов, быстро прильнул к лону матушки-земли. Драчуны попинали его в охотку, но не сильно. В это время Сёма встал и подошёл к воротам дома. Из них выглядывала проснувшаяся баба Стеша и кричала:

– Вы чо это делаете, варнаки?! А ну-ка, расходитесь по домам, а то я на вас участковому пожалуюсь, фулюганы!

Оля рыдала. Полина ругала одноклассников. Подруги кинулись к Эдику. Тот встал и понуро побрёл с ними к дому.

Возбуждённые камышинцы с восторгом обсуждали свою победу. Семиклассник визгливо крикнул брату:

– Костя, когда мы рыжего били, мне Полька по морде врезала!

Тот отмахнулся:

– Да ладно, не ори.

Толпа отправилась по направлению к клубу. Победители громко разговаривали, хохотали, слышались похабные частушки.

Бабушка Стеша попричитала и ушла досматривать сны. Девочки вытирали лица у потерпевших платочками. Оля плакала, с жалостью спрашивала, больно ли Эдику. Полина громко возмущалась, ругала одноклассников. Семён взял обеими руками её кисть и бережно стал целовать её пальцы, затем открытую ладонь.

Девушка бережно погладила левой ладошкой его щеку, затем волосы. Сёма почувствовал, как впереди у него поднимаются брюки. Он обнял девушку, уже не стесняясь никаких прикосновений с нею. Та подняла кверху лицо, и их губы бережно соприкоснулись, затем Сёма обхватил верхнюю губу девушки, потом нижнюю. Сладкими были губы Полины, и сладко ныло у Семёна внизу. Недалеко целовались Эдик со своей блондиночкой.

Первой опомнилась Полина.

– Ну всё, вам надо лечь, парни, отлежаться, отдохнуть от побоев этих гадов.

– Вас надо проводить, – выдохнул Резонов.

– Нет, какие проводы, они опять могут на вас напасть! Дойдём, они нам ничего не сделают, – решительно заявила Полина.

Они попрощались. Хозяйка уже спала. Парни прошли в свою комнату, легли не раздеваясь.

Резонов испытывал стыд за то, что его побили, и за то, что не смог проводить свою девушку. Ныли синяки. Поднимавшаяся волной ненависть к забиякам спадала, из моря чувств поднималась волна восхищения Полиной и впечатлений от прикосновений к ней, росла и падала на берег его памяти, следом всё вырастала волна осознания испытанного унижения… Незаметно он провалился в сон.

На следующий день потерпевшие встали позже обычного. Не спеша позавтракали. Баба Стеша испекла блинов, заботливо угощала, жалостливо причитала и ругала «фулюганов». Участковому не могла сообщить: тот проживал в другом селе, а телефона в её доме не имелось. Квартиранты попросили не рассказывать о происшествии никому.

Придя на работу, они продолжили электрификацию школы. Эдик ворчал: «Делаем добро для этих козлов…». В 11 часов их навестили подруги. Посочувствовали, поругали агрессоров. Сказали, что клуб сейчас посещать не надо, будут приходить к ним в гости на стройку.

В обед приехал Валера. Увидев товарищей, похохотал над их припухшими физиономиями.