Таня Сербиянова - Алка-Русалка

Но боже! Как же я с непривычки устала! Вот сейчас вылезу и, наверное, сразу усну. Силы внезапно у самой кромки берега меня покидают.

Вылезаю с трудом пытаюсь устоять на камнях, но все время приходится сгибаться и упираюсь руками о камни. Все! Наконец-то я вылезла!

Делаю несколько неуверенных шагов и чувствую, что ноги предательски трясутся с непривычной усталости, а руки? Смотрю и вижу, что подушечки пальцев, как после бани сморщились, побелели и только ногти блестят. Тоже с пальцами на ногах. Меня немного пошатывает. Все, теперь надо лечь. Но куда? Да все равно, главное – отдохнуть.

Хочется лечь на солнце, но я боюсь сразу заснуть и обгореть, поэтому заставляю себя растянуться на мелких и налипающих камушках обточенных до закруглений гальки дикого пляжа в тени, под какой-то ближайшей нависающей скалой. Все… Последнее, что еще слышу, то, как цикады звенят непрерывно в негустых зарослях: це-це-це, це-це-це…

Я их уже почти не слышу, сознание отключается, и я ухожу в мягкую пелену сна…

– Девушка! Девушка! – кто-то трясет меня за плечо. – Что с вами? Вы живы? Вам плохо?

С трудом размыкаю тяжелые веки и бессмысленно смотрю на смутную расплывчатую женскую фигуру, кто надо мной наклонилась.

– Пить, – почему-то хрипло и еле-еле выдавливаю из себя, будто какая-то в бою раненная.

– Ваня! Ванечка! Быстро сюда и воды! Скорее, ты слышишь?

С трудом навожу резкость и теперь уже более отчетливо вижу все. Передо мной довольно красивая загорелая мордочка белокурой молодой женщины и еще… А это то, что она абсолютно голая!

Насколько позволяет мое положение – оглядываю ее, так как она на своей руке придерживает мою голову.

– Ты кто? – тихо спрашиваю не своим и не узнаваемым мною чужим голосом.

– Пастухова! Света Пастухова!

– А Ваня?

– Ваня мой муж. Да вот он, знакомьтесь.

Ваня протягивает мне пластиковую бутылку, я набрасываюсь и судорожно пью, ухватив холодную и мокрую тару, жадно припадая к прохладной воде. Пью, жадно не отрываясь. Но все равно успеваю различить, что и этот Ваня точно такой же… Его мужскую суть выдает тот самый предмет женских мечтаний, а некоторых из нас и проклятий. Присел рядом, поэтому отчетливо различаю краем глаза, что его так отличает от нас. Это отличие обозначается довольно внушительно, но я его все еще смутно различаю на фоне яркого летнего неба.

– Спасибо! Думала, что никогда не напьюсь… – смущаясь, благодарю. И только теперь вижу так, как всегда и сразу же начинаю осматриваться. Но осмотреться не получается, потому как глаза все время туда…

Они молчат. Он сидит, а она помогает мне сесть. Ничего, только почему-то сильно кружится голова. Теперь откинулась на спину и сама опираюсь руками, теперь уже, как мне кажется, сама могу с собой справиться. Вижу, что от меня ждут объяснений, потому им…

– Пойду. Своих надо предупредить, а то подумают, что утонула.

Делаю несколько бесполезных попыток привстать, но, к своему изумлению, обнаруживаю, что это мне не удается никак. Что за черт?

– Ваня, что ты сидишь? Помоги девочке подняться на ноги, – командует белокурая амазонка.

Вдвоем они ставят меня на ноги. Именно так! Ставят, потому что я не узнаю свое тело. Все так затекло и налилось какой-то нездоровой тяжестью. Даже стоять мне и то тяжело. Присаживаюсь в отчаяние…

– Вот же черт! Что же мне делать? Надо идти, а ноги не держат!

– А ты не прыгай и посиди. Видно, из сил выбилась, – комментирует Света.

– Нет, мне надо идти! А то у меня паника там поднялась, я же чувствую.

– Ну, надо так надо! Но как ты пойдешь? Кстати, даже не знаю, как тебя звать, русалка? – говорит она, заглядывая с ожиданием в глаза. Взгляд у нее добрый, глаза интересные, умные. Я такой люблю… Люблю, чтобы у девочки глазки были умные и спокойные, не терплю тупых и наглых. Мне она нравится и вовсе не оттого, что спасла, но и… Она поняла, и я представляюсь, протягивая для рукопожатия теплую ладонь…

– А так и зови меня Алла.

– Ну вот, теперь познакомились, Алка – Русалка, – добавляет игриво.

Нет, я понимаю, что ей меня надо отвлечь от всего, что со мной и что я вижу пред собой, вот, и прикалывается, как я догадываюсь.

Теперь снова сижу, откинувшись и все еще беспомощно опираясь на руку, а Света присела на корточки рядом, немного смущая меня своей наготой. Ваня встает и, ни сколько меня не стесняясь, начинает вглядываться вдоль берега…

– Так, где, вы расположились, ты, говоришь? Это место отсюда далеко?