Данила Федоров - За гранью моей реальности

Усевшись на стул, который стоял рядом со мной. Она принялась говорить, какие фамилии надо зачеркнуть. В руку уперлось что-то теплое. Это было ее плечо.

– У тебя кончики ушей и шея покраснели.

– Ничего не покраснели! – возмутился я.

– Когда смущаешься, у тебя кончики ушей и шея краснеет. А когда злишься, у тебя ноздри расширяются, – стала смеяться вожатая.

– Ничего такого нет!

– Есть, вот ты сейчас злишься, ноздри расширились.

Я фыркнул и стал молча писать дальше.

Фамилия, имя, отчество… И так каждая карточка, каждый ребенок, каждая девочка, каждый мальчик…

– Не устал? – спросила она улыбаясь.

– Нет, я почти все закончил.

– Хорошо.

Вожатая легла на кровать, положив руку под голову, и углубилась в чтение своего романа.

Я все писал, пока не наступила ночь. За окном уже окончательно стемнело, когда Ольга Александровна достала чайник, чай в брикетах и всякие сладости.

– А это не вредно? – спросил я.

– Да, его можно пить, но осторожно! – пригрозила она пальцем.

– Хорошо, – сказал я и положил ручку на стол. – Я все закончил.

– Молодец, спасибо, тогда последи за чайником, мне надо на вечерний обход идти.

– Хорошо, послежу.

Она надела толстовку и, одарив меня яркой теплой улыбкой, выпорхнула на улицу. Тем временем вскипел чайник, карточки и анкеты были отодвинуты в сторону. Найдя алюминиевые подстаканники, я вставил граненые стаканы в них, как в вагоне поезда, и вынес чай на улицу. Все крыльцо подсвечивал яркий фонарь, который располагался над дверью домика. На крыльце обнаружились вмятины от чего-то круглого, в них как раз идеально вписались два мои стакана.

Спустя время, с обхода лагеря вернулась вожатая. Она уселась на верхнюю ступеньку крыльца, а я примостился на пару ступенек ниже вполоборота к ней.

– Теплая ночь сегодня, – сказала она с тихим трепетом.

Я поднял взгляд на ночное небо. Оно казалось нереально огромным. Звезды блестели в несколько раз ярче обычного.

– Какое же небо красивое, такое глубокое! – тихо сказала она и немного погрустнела. Затем вдруг подняла руку к небу и пальцем стала чертить созвездия.

– Знаешь, а мы ведь последнее лето вместе. Ты скоро уедешь учиться, а я буду простой вожатой, – сказала она грустно. – Хочешь, я расскажу тебе сказку про одну девочку, которая окончила школу, поступила в институт и под влиянием общества оказалась здесь?

Она так тихо говорила, что мне даже приходилось напрягать слух, чтобы услышать все слова.

– Про девочку, которая оказалась здесь вожатой, – все так же шепотом говорила она.

Внезапно вожатая замолчала.

– Ну ладно, я пойду на обход, надо укладывать пионеров спать. Спасибо за чай.

Она одарила меня своей невероятно милой улыбкой и ушла.

А я, уже немного сонный, взял стаканы и, зайдя в домик, поставил их на место. Затем быстро разделся и плюхнулся на кровать. Долго лежал, глядя в темноту, и почти заснул, когда пришла вожатая. Она подошла к изголовью кровати и, вглядываясь, сплю ли я, сказала:

– Утомился, ну ладно, завтра будет новый день.

Мне снился странный сон, как будто я стою не в своем доме. На потолке висит старая люстра, на стене – ковер с оленями. И все старое, советское. Но вдруг я оказался посреди ледяного озера. На меня начал нападать медведь…

Я проснулся с громким криком, не сразу осознав, где нахожусь. Ольга вскочила, села возле меня и стала успокаивать тихим спокойным голосом.

– Все хорошо, все хорошо, это всего лишь сон, здесь никого нет, здесь только ты и я, – она успокаивала меня. – Все хорошо!

– Что тебе снилось? – спросила Ольга.

– Мне снилось, как будто я стою на льду, и на меня нападает медведь.

В ту же минуту я вдруг опомнился и осознал, что лежу на полу в одних трусах. Я быстро сел на кровать и, найдя одеяло, натянул его на себя.

– У тебя опять кончики ушей покраснели! – тихо засмеялась она.

– Что смешного? – нахмурился я.

– Ничего, – вожатая поднялась следом за мной. – Ладно, я пойду на зарядку, ты тоже приходи.

Она ушла, и я стал собираться.

Когда зарядка закончилась, прозвучал горн. Все дружно пошли на завтрак. Я как обычно сел за стол со своей порцией на подносе один—одинешенек. По своему обыкновению вкусная еда со свистом улетела в желудок. После завтрака была проведена общая линейка. Всем раздали бегунки, и мы пошли записываться на кружки.

– Может, возьмешь с собой кого-нибудь за компанию? – спросила Ольга Александровна.